Ему показалось, Даша перестала дышать. Федор видел, как она вдохнула в себя воздух, и ее грудь, удерживаемая узорчатым полупрозрачным лифчиком, поднялась. И теперь не опускалась. Взгляд сделался возбужденным. И стыдясь перед Греком и Ваняшиным, Даша отвернулась к боковому окну, и полу прикрыла глаза, сделав вид, будто собирается вздремнуть.

Стыдилась за себя и за Федора. Наверное, он не должен был так поступать. Но и она противиться не могла. Было слишком хорошо. Ведь они не виделись целых двадцать один день. Но все равно, нельзя же так при посторонних. Федор майор, а эти двое его подчиненные. Хорошенький пример для подражания. Вот сейчас Даша соберется с силами и заставит его убрать руку. Но вместо этого, она раздвинула ноги, чтобы его руке было свободней, чувствуя, как его палец входит все глубже. Теперь она уже и не помышляла сопротивляться. Она откинулась на спинку сиденья.

Федор почувствовал, как ее тело напряглось. Ее правая рука, свободная от пакета, судорожно вцепилась в его руку. Чтобы не вскрикнуть, Даша плотно сжала губы, уперлась ногами в коврик, заерзала попкой по сиденью, и вдруг протяжно вздохнула. Тело ее, точно обмякло. Федор понял, что произошло с ней. Дома на постели, в такие моменты она обычно стонала. А тут пришлось себя сдержать, и Даша справилась. Только сразу же положила голову на плечо Федора, делая вид, что очень устала от дороги. Наверное, Грек с Ваняшиным так и не заметили ничего. А может быть, и заметили, но расценили это по-своему, и не подали вида. Все ж таки они люди с понятием. Но Федор не очень-то обременял себя рассуждениями. Для него сейчас было важнее, побыстрей избавиться от приятелей и остаться с Дашей наедине. Чувствовал, как она хочет его.

Туманов не предполагал, что это застолье по поводу Дашиного приезда так затянется. Думал, ну посидят друзья часок, другой и откланяются. Нужно же меру знать. Но все оказалось иначе. А под конец уже и сам Федор разошелся. И когда бутыль виноградного вина, привезенного Дашей, опустела, достал из холодильника литровку «смирновки». Гулять так, гулять, решил он, выставляя на стол водку.

Даша покосилась на него и даже укоризненно покачала головой, по поводу неумеренного аппетита, но ничего не сказала. Она была женщиной гостеприимной и умела угодить гостям. Выпроводить Грека с Ваняшиным удалось только в половине первого ночи, когда в литровой бутылке на донышке уже не оказалось ни капли водки.

На нетрезвых ногах оба вышли, Даша закрыла за ними дверь, а когда вернулась, увидела, что Федор уже в спальне развалился на кровати. Глядя на него спящего, Даша разочарованно вздохнула.

– Вижу, ты наскучался без меня.

Она выскользнула из-под одеяла голая, подошла к окну и откинула штору, впуская в спальню сноп яркого солнечного света, который, попав на ее, загорело тело, придал ему золотой отлив.

Федор глянул на ее и проглотил слюну. Как же она была хороша.

– Дашка, какая ты, – произнес он восхищенно.

– Какая? – спросила Даша с кокетством.

– Красивая. Золотая моя женщина. Только сейчас и рассмотрел тебя.

– Ночью тебе времени не хватило меня рассмотреть, – проговорила она несколько колко. И Федор смутился, сказал виновато:

– Да негоже вышло. Перебрал я вчера лишнего. Ты уж извини.

Даша с обидой хмыкнула.

– Лишнего? А ты знаешь, что настоящий мужчина, в присутствии других мужчин, никогда не позволит себе перебрать лишнего. И не даст себя споить, чтобы никто не попользовался его женой.

На лбу у Федора появилась складка. Брови высоко поднялись.

– Ты это к чему? – спросил он. Вроде не помнил, чтобы кто-то из друзей заигрывал с Дашей, и уж тем более, попользовался ею. А раз так, не понятно тогда, к чему она это сказала.

– Да это я так, к слову. Не ломай голову. Просто, чтобы ты знал на будущее.