— Идите за мной. — побелевшая под цвет стен медсестра упорхнула по коридору, таращась на корчащегося врача.

Каталка мягко катила по плитке. Охранники втянули головы в плечи. Скорее всего, к вечеру оба будут уволены, зато довольны, здоровы и живы, попивая дома чаек, и хвастаясь перед женами умением избегать конфликтов с агрессивно настроенным психопатом.

Свернули направо, тупик окончился распашной, непрозрачной дверью, куда вся процессия тут же вторглась без приглашения. За ней небольшая, сверкающая чистотой операционная, залитая ярким, электрическим светом. Вход один, на окнах решетки, отлично.

Навстречу выскочил лысый коротышка предпенсионного возраста, с пышными усами, облаченный в белый халат и шапочку. Маска свободно болталась на груди.

— Какого черта? — воскликнул усатый, пока еще не особо волнуясь. Хотя следовало бы.

Медсестра открыла ротик, но Руди мягко прервал:

— Инга, ты можешь идти. Вы, господа в черном, тоже свободны, всем спасибо.

Группа сопровождения выскочила за дверь.

— Вы врач? — спросил Руди.

— Хирург — трансплантолог. Позвольте, я не пони…

— Этот человек ранен, — кивок на каталку, — Огнестрел, три дня назад, нужна срочная помощь.

— Ч то ж вы молчали! — всплеснул руками доктор. — Марта, Ольга, готовьте стол, герра Шнайдера в операционную, срочно!

Белоснежными вихрями заметались медсестры, загремело железо, зашумела вода.

— Вам лучше подождать снаружи, — бросил на ходу врач.

— А вам лучше занятся своими делами, — отпарировал Руди. — Я останусь и присмотрю чтобы никто не мешал.

— Через пять минут здесь будет полиция.

— Это их работа, — пожал плечами Рудольф. Огляделся в поисках подходящего укрытия, подтащил к двери тяжелую, деревянную тумбочку, бросил рядом рюкзак. Присел за импровизированной амбразурой. Отличный обзор, коридор просматривался до самого выхода, пусть попробуют сунуться. Тут без артиллерийской подготовки и бронетехники не пройдешь. Пока начнутся переговоры, пока решат кто командует, пока подтянут штурмовую группу, усатый, возможно, успеет заштопать Стрелка.

В городе истошно завыли полицейские сирены. Ближе и ближе. Руди расчехлил винтовку, любовно погладил гладкое, отполированное сотнями прикосновений ложе, и принялся насвистывать веселую песенку. Идите, я жду.

* * *

Час, сутки, двое, неделя. Время растворилось в синем, табачном дыму и сонном мареве накатывающего безумия. Допрос длился без остановки. Мелькали, в круговороте, лица и голоса. Угрозы, сочувствие, обещания. Несколько минут сна. Тяжелое, отравляющее разум небытие. Вновь круговорот вопросов и свет, нестерпимо бьющий в глаза. Теряешь ориентацию в пространстве, путаешься в мыслях и тонешь, тонешь, тонешь в болоте из слов.

«— Где Вольф?

— В Преисподней.

— А если он ранен?

— Сложно выжить с перерезанным от уха до уха горлом, а скорая приедет только когда проложат дорогу.

— Ты убил его?

— Нет.

— Название «Свердловск» о чем-то тебе говорит?

— К сожалению да.

— Цель группы Дирлевангера?

— Золото, другая жизнь. Подальше от дерьма и собственной совести.

— Ты убил Вольфа?

— Нет, но мысль посещала.

— Что случилось с безопасниками из Первоуральска?

— Сунули нос куда не следует. Все умерли.

— Как?

— Без шансов на воскрешение.