Первый снег… Я выключаю свет и смотрю в окно. Под окном темная «Волга» с заляпанными номерами. И ее запорашивает. Тихо. Только щелкает замок входной двери. Поворот ключа. В проеме — темная фигура.

— Селезнев? Ты?

Мое сердце раскрывается навстречу. Вернулся. Я так часто представляла, что вот он сейчас окажется рядом, и я наконец скажу ему… О том, что мне уже пятьдесят, и я как девочка влюблена… И пусть он променял меня на другую женщину, пусть родил с ней ребенка. Все это неважно… Я простила. Слышишь, я тебя простила! Вернулся!!!

Он подходит совсем близко-близко, и я зарываюсь лицом в холодную мокрую куртку… Как хорошо, что пошел снег… И можно, прижавшись друг к другу, смотреть на улицу и влажный фонарь под окном… Белая мошкара…

Ты — это я. Вот и вся правда. Зачем отказываться от самой себя? Все на свете можно исправить все, кроме смерти. Да?

И в мое счастливое сердце входит нож.

ЭПИЛОГ

— Стас, к телефону!

Он поморщился от визгливого голоса жены. Год прошел, а все забыть не может, будто он в чем-то виноват. А в чем он виноват? В том, что лучший друг повел себя как последняя скотина?! Слава богу, что после этого кризис на бирже случился, и об этом скандале как-то позабыли. А ведь он чуть было импотентом не стал… Теперь от каждой юбки шарахается. Шутка ли, с женой спит двенадцать месяцев без одного дня. Кошмар, а не жизнь!

— Я сказала, тебя к телефону?

— Кто?

— А я знаю? Баба какая-то!

Всяко разнообразие… Показал жене язык и взял трубку:

— Алле! — сознательно схамил, типа. Если ты фря институтская, то фыркнешь и отбой дашь.

Не фря.

— Станислав, рада вас слышать, — голос с легкой хрипотцой, как он любит. Голос уверенной, сексуальной женщины. В паху пронзительно заныло. Черт, как давно у него никого не было, жена не в счет. — У меня для вас небольшой презент из Швейцарии.

Напрягся, припоминая. Ну, конечно, Фима… Сто лет не виделись. Старый хрыч… Порномагнат хренов…

— От Фимы? — на всякий случай уточнил.

— От него. Сердечный привет передавал.

— Где? — скакнуло сердце от нетерпения.

Она назвала модный ресторан.

— А как я вас узнают?

— Назовите ваше имя, вас проводят к столику. До встречи… До скорой встречи…

Насвистывая, помчался мыться, бриться, одеваться.

— Ты куда?

— На встречу.

— Какого черта?! — взорвалась жена. — Ты с сыном должен был позаниматься. У него по математике — пара.

— Взрослый парень — сам позанимается, — отмахнулся он, прикладывая к себе то один галстук, то другой. — Какой лучше — серый или голубой?

— Голубой, — издевательски прокомментировала жена. — Как завещал твой верный товарищ. Кстати, не с ним ли встречаешься?

— Перестань! Мы же договорились! — заорал Кожемякин и в пику себе и жене выбрал зеленый. — Рано не жди.

— Интересно, что значит рано? Если сейчас 23.00? — задала вопрос в пустоту и заплакала. — В смысле — рано утром?!

По дороге Стас размышлял — купить цветы или нет.