Дарг наблюдал за ней, но не мешал.

– Жалко стало? – понимающе хмыкнул он.

– Жалко? – Нериль выразительно вздернула брови. – Не хочу потом яму копать в огороде и думать, как туда дотащить твой труп.

Одна рана была расположена под левой ключицей, еще две – в левом подреберье. Целились в сердце, но по какой-то причине не попали. Вероятно, жертва оказалась быстрее несостоявшихся убийц. Странно, что он вообще позволил себя ударить.

– Мам, – отозвался Рейни, – вода закипела.

– Отлично. Иди сюда, сынок, будешь его держать, чтобы не дергался.

Дарг сопроводил ее странным взглядом, но ничего не сказал.

Нериль бросила в кипящую воду нить и иглу, а через минуту, поддев ножом, вытащила.

– Если ты решила зашить мне раны, женщина, то проще было окунуть инструменты в крепкое вино или сидр, – прокомментировал дарг.

– В моем доме такое не водится, – отрезала она, вставляя нитку в игольное ушко.

– Разве твой муж не употребляет веселящие напитки?

Она закусила губу, борясь с желанием бросить все и сбежать из  кухни. Потом все же ответила:

– Мой муж мертв.

– Извини, – раздалось после паузы.

– Ничего. Просто больше не вспоминай о нем.

* * *

Зашивать раны на дарге оказалось делом непростым. И не потому что он чем-то мешал, наоборот, сидел тихо и даже не вздрагивал, когда она протыкала иголкой кожу. А потому что его кожа оказалась плотной и твердой, точно сыромятная. Сделать в ней дырку было целой проблемой. Нериль даже пожалела, что не приготовила шило. Хорошо, что Рей принес наперсток. Эта маленькая вещичка немного облегчила мучения.

Наконец, последний стежок был сделан. Нериль закрепила нитку, отрезала остаток и удовлетворенно посмотрела на дело своих рук.

– У тебя хорошо получилось, – заметил дарг, пока она накладывала на швы заживляющую мазь и повязки. – Ты лекарка?

Ну, не говорить же ему, что пятнадцать лет прожила в крепости на границе с Разломом и знает о колотых ранах больше, чем местные знахари?

– Я опытная вышивальщица, – она ушла от прямого ответа. – И у меня есть сын, который часто приносит домой ссадины и синяки. А вот ты кто такой? С виду дарг, и кровь у тебя драконья, а такие простые раны не смог зарастить. Как вообще тебя ранили?

– Какая любопытная женщина, – хмыкнул он, откидывая назад упавшие на лицо волосы.

Они у него были короткие, чуть ниже подбородка, и обрезанные так криво, будто их кромсали тупым ножом.

– И что за татуировка у тебя на виске? – добавила  Нериль, сверля мужчину недоверчивым взглядом. – Куда она делась?

Золотистый рисунок, еще недавно сиявший на его коже, теперь бесследно исчез.

Дарг усмехнулся:

– Заметила, значит.

– Риэн, иди спать, – позвала она сына, который все это время крутился рядом и таскал пирожки со стола. – Нам с гостем нужно поговорить.

Она сложила руки на груди и приготовилась ждать ответы.

– Мам? – Рей на цыпочках заглянул ей через плечо. – Можно я с вами еще посижу?

– Риэн, иди спать, – повторила с нажимом.

– Ну, ма-ам!

Ситуацию внезапно спас приблудный дарг.

– Слушайся мать, пацан, – он подмигнул Рейни. – Иди спать, я никуда не денусь.

Тот что-то проворчал, повздыхал, но послушался: нехотя поплелся к двери.