– Ты сейчас на базу?

– Покатаюсь по озеру немного, – уклончиво ответил Ворохтин и побежал по сыпучему склону вниз, туда, где он спрятал моторку.

Трещина в стройной версии

Сделав несколько петель между островами, Ворохтин повернул лодку на базу. Мотор не только не давал ему преимуществ, но даже ставил в невыгодное положение. Беглец запросто мог спрятаться в камышах и оттуда спокойно следить за Ворохтиным, о приближении которого заранее предупреждало тарахтение мотора. «Ладно! – переполненный жаждой мести, подумал Ворохтин. – Я тебя на берегу встречу!»

Метров за сто до берега он сбросил газ, а потом и вовсе заглушил мотор, чтобы не привлекать к себе внимания. Подплыл к берегу на веслах и привязал лодку к корням деревьев, которые нависали над водой. В этом месте ее не так-то просто было заметить, и Ворохтин надеялся, что хотя бы до рассвета моторку не заметят любители свинчивать свечи.

Он пошел по пляжу, приветственно махнул рукой наблюдателю, торчащему на вышке, и тот в ответ кивнул ему. База спала, погруженная в темень и тишину, и мерный треск генератора был здесь единственным звуком. У входа в аппаратную горела тусклая лампочка. Кому-то из техников не спалось. Накинув на плечи теплую куртку, он сидел на бревне и, покашливая, курил.

– Привет! – негромко сказал техник. – Не спится?

Ему явно хотелось поболтать с Ворохтиным. Обслуживающий персонал не был посвящен в детали конфликта, который разгорелся вокруг спасателя, потому его появление ни наблюдатель, ни техник не восприняли как необыкновенное событие. Ворохтин, сожалея, что не может составить им компанию, отрицательно покачал головой и свернул к машинам.

Свою «десятку» он увидел еще издали. У нее в самом деле было спущено переднее колесо, а бока были заляпаны глиной, будто машину недавно вытащили из болота, в котором она увязла по самую крышу. Ворохтин подошел к ней, постучал ногой по колесу и покачал головой. Горе-помощница! Хорошо, что не свалилась в какой-нибудь овраг и не врезалась в дерево.

Он поднялся на травяной склон, на котором стояли палатки тех, кому по рангу не было предусмотрено место в трейлерах, а также туристов и болельщиков. Желтая палатка Киры стояла особняком, перед ней торчала палка с табличкой «Пресса». Вокруг букв лаком для ногтей она пририсовала множество мелких сердечек. Вроде юмор, а вроде и нежный намек на готовность к любви.

«Разбудить?» – подумал Ворохтин, в нерешительности остановившись перед входом, наглухо застегнутым на «молнию».

Сейчас бы девушка ему очень пригодилась. Трудно сказать, с какой стороны придет на базу Гвоздев: или он причалит к лодочной станции и пойдет на базу через лес, или причалит прямо к пляжу базы. Кира могла бы следить за пляжем, в то время как Ворохтин перекрыл бы тропу, ведущую в детский лагерь.

«Пусть спит!» – решил Ворохтин и пошел к трейлерам. Мало ли что может случиться. Ставить девчонку на пути серийного убийцы – не самое умное решение. Вдруг негодяй ударит ее ножом? Или задушит? Загнанный в ловушку зверь становится еще более опасным.

Ворохтин приблизился к трейлерам. Ни в одном из них свет не горел. Он тихо прошел мимо «дома» Саркисяна, окно которого было приоткрыто, но завешено шторой. Изнутри доносился тяжелый храп. Следующий трейлер – главного оператора. За ним – помощника режиссера.

Ворохтин медленно обошел трейлер Гвоздева, подыскивая место, откуда хорошо была бы видна входная дверь. «Я не должен позволить ему запереться внутри и опомниться, – думал Ворохтин. – Сразу прижму к стене и вызову милицию. И пусть объясняет, где он шастал ночью в насквозь мокрой одежде. Если будет молчать, то отведу его на лодочную станцию, и пусть сторож подтвердит, что Гвоздев неоднократно брал напрокат лодку!»

Ворохтин был уверен, что доказывать вину Гвоздева вряд ли придется: насмерть перепуганный помощник режиссера сам во всем признается и немедленно сдаст Саркисяна.