|
В детский сад их дочери, Ника и Света, ходили вместе, вместе пошли и в школу, в один класс. Девочки были лучшими подругами, много и часто общались, но так получилось, что их мамы встречались очень редко. За все годы и пары десятков раз не набралось – в основном на родительских собраниях, да два месяца назад Анна приехала за Никой поздно вечером к Елене домой, где ее дочь Светлана устраивала праздник в честь своего шестнадцатилетия. Приехала, но уехала не сразу – распоряжающаяся дома Елена сначала накормила ее за праздничным столом, а потом женщины, так непохожие друг на друга, слегка пообщались. Вернее, общалась в основном Елена, Анна же все больше кивала.
– Да, я по поводу доче… – попыталась между тем она объясниться, но была прервана. – Да, была она у нас! – Елена редко утруждала себя в том, чтобы дослушать собеседника. – Приходила, взъерошенная, как галка, они со Светкой час не вылезали, все шушукались у себя в комнате. Анна только порывалась что-то сказать, но Елена не давала вставить ей и слова. – Дала джазу, да, твоя свиристелка? – продолжала между тем Елена, четко прочувствовав ситуацию, ведь опыта воспитания детей у нее было на порядок больше, чем у Анны. – Да ты не волнуйся, все по плану, давно пора. Девки гулять сейчас ушли, к одиннадцати будут – ты ж понимаешь, у меня все строго. Так что давай, не волнуйся, переночует твоя Ника у нас, чего разборки наводить, а завтра утром подъедешь, заберешь, как раз твоя переспит, успокоится, мысли дурные поутихнут. В разговоре Елена уже спокойно и естественно для себя перешла с Анной на «ты», не поинтересовавшись ее мнением. – Елена, спасибо вам большое… – Та не за что, о чем ты говоришь! Давай, Анюта, у меня тут муж пришел, кормить его надо, кабана. Я те позвоню, как девки нарисуются, уж не волнуйся. Давай, пока-пока. Услышав в трубке короткие гудки, Анна положила телефон на стол и, усевшись поудобнее, поджав ноги и накрывшись пледом, вгляделась отстраненным взглядом в пространство. Так она и сидела, мимоходом отмечая пустоту, которая никуда не ушла, и отсутствие всяких мысли. Как отрезало. Да и не хотелось ни о чем думать. Через десяток минут Анна устала от тишины и потянулась за пультом от телевизора, даже не посмотрев, на каком канале он ожил, наполнив кухню звуком. Не обращая внимания на монотонное бормотание, Анна просидела еще некоторое время, а после провалилась в легкую, неспокойную дрему. Разбудил ее телефонный мягкий перезвон – оповещение об смс. Вскинувшись сквозь дрему и отбросив плед, Анна потянулась к столу и, сонно щурясь, всмотрелась в экран. Взгляд выхватил время: «23:18». Посмотреть, от кого сообщение, не успела – заиграла мелодия вызова. «Мама Светы» – заполнила надпись дисплей. – Да, слушаю, – голос со сна был чужим, хриплым. – Алло, Анечка, зая моя, у нас плохие новости. – Какие? – беззвучно выдохнула Анна. – Пришла, значит, пигалица моя домой. Одна пришла, курица драная. Где твоя Ника, не колется. Расстались они, говорит, разошлись. Не то что знает и молчит, а точно не знает, я уж тебе точно говорю – у меня не забалуешь, если б знала, то сказала. Но говорит, что уехала Ника кататься куда-то со своими знакомыми. А моя-то хоть и ветер в голове, ты ж понимаешь, но у нее-то ума хватило с ними не ехать, а твою-то Нику удержать не смогла. Вот такое дело. И трубку-то твоя не берет – я и со Светкиного ей телефона звонила. Анна зажмурилась, пытаясь решить, что сейчас надо делать. Гнетущая пустота внутри никуда не ушла, но она понимала, что сейчас Нику надо найти, потому что в таком состоянии и при таких обстоятельствах она точно может натворить дел. |
