Очень характеризует неоязыческое сознание «столбистов» песня, сочиненная в 1972 году бардом и поэтом Юрием Николаевичем Аделунгом (1945–1993). О его авторстве мало кто знал, но «Песня привидений» стала своего рода неофициальным гимном столбистов. Привожу ее так, как мне ее спели последний раз в начале 2000-х годов:

В этой песне совершенно классически соединены все обычные советские стереотипы: от одновременного в одном куплете обращения к Богу и к дьяволу (по-видимому, о них обоих нет четкого представления) до карикатурной фигуры «попа», ворующего капусту. Забавно, что в этой песне нечистая сила сильнее священника и очень опасна для него, а комсомольскому секретарю приписаны свойства обожествляемого существа. Это тоже характерное искажение действительности в «советском» сознании: в действительности дьявол никак не может быть сильнее Бога. Его слуги мало опасны священнику. А вот как раз комсомольские секретари – лакомая добыча для нечистой силы, поскольку не находятся под защитой Высшей силы.

Совершенно особняком стоит цикл историй про черного альпиниста уже потому, что эта история непосредственно связана с неким профессиональным, требующим труда занятием, а не с туристским хождением по травке и распеванием песенок у костра.

История эта тем более интересна, что, похоже, она и родилась на красноярских «Столбах» еще в 1920–1930-е годы, а уж потом ее воспроизводили в самых разных регионах, где есть альпинизм.

Есть две версии того, как появился «черный альпинист». По одной версии, однажды альпинист заблудился в горах и умер от голода. Его бросили другие члены отряда, чтобы не делиться едой. Иногда к этому добавляются разного рода уточнения, объясняющие, почему решили бросить именно его; типа «зашиб ногу» или «совсем ослабел».

По другой версии, когда-то «черный альпинист» начал падать в пропасть; напарник, с которым он шел в одной связке, перерезал веревку. Одна из версий такова, что шло несколько попарных связок и подлый напарник воспользовался метелью – из-за вьюги другие не заметили, как он перерезал веревку.

Есть множество версий, в том числе авторских, как умирал «черный альпинист». От «упал и разбился, то есть в лепешку!» и кончая подробными описаниями, как «черный альпинист», сломав ногу или обе ноги, пытался вылезти из пропасти, никто его не слышал, крик уносил ветер, как он полз на локтях, умирая от гангрены и голода, вплоть до подробностей, как он пытался питаться мохом со скал или травкой, исторгающих слезы у жалостливых и к тому времени уже не очень трезвых туристок.

Во всяком случае, «черный альпинист» теперь появляется перед альпинистами из плоти и крови. Он проверяет их на соответствие необходимым качествам.

Классическая история рассказывается так: лезли двое на почти отвесную скалу, вбивали крючья. Заночевали на узкой площадке, куда едва вошла палатка. Под утро, в страшный холод, спальные мешки и лица все покрыты инеем, кто-то вламывается в палатку:

– Мужики! Дайте хлеба!

Один, нехороший, ответил в духе:

– Пошел вон, самим жрать нечего.

После чего отвернулся и захрапел дальше.

Другой, хороший, сказал: вон, возьми в рюкзаке хлеб и тушенку. Вошедший исчез, и тут только до полусонного дошло: откуда же здесь кто-то взялся?! Тут и до верха метров триста, и вниз метров триста! Окончательно проснувшись, «хороший» альпинист обнаруживает, что «плохой» умер и видимо, давно – «весь заиндевел».