— Ну и проси милостыню у своей трихомонады, — пожелала Лаврова. — Вечно.

Линка скривилась, собираясь заплакать. Аська ткнула ее пальцем в живот.

— Мужиков надо принимать как аспирин. Что тебе прописные истины повторять?

Линка успокоилась.

— Они думают, что нас используют. Ничего подобного. Это мы их используем. Мы можем без них прекрасно обойтись. Дайте только банк замороженной спермы, и все это на века, только бы электричество не отключили. И в результате сплошные тетеньки и никаких дяденек.

— Новые амазонки, — хихикнула Линка. — Помню, чем кончилось!

— Забудь. Прогресс не дремлет. По столовой ложке эндорфинов три раза в день после еды. И все!

«Аспирин. Точно. Я использовала Минотавра, а не он меня», — подумала Лаврова и обернулась к лучшей подруге:

— Какая ты умная, Аська!

— А то ж, — согласилась Аська и гордо выпятила грудь.

Аська никогда не влюблялась и относилась к мужчинам утилитарно. Она называла их монофункциональными человеко-единицами, назначение которых быть ходячими банками спермы. Природа слепила их из того, что было. Она подсунула им товар с брачком, одноногую Y-хромосому с усеченным генокодом.

— На какой противопехотной мине Х-хромосома лишилась одной ноги? На мужике, — говаривала Аська.

Аське в любви не везло. Впрочем, как и всем.

* * *

Лаврова пришла с работы в приподнятом настроении. В новой группе слушателей курсов повышения квалификации оказались одни мужчины. Целая упаковка аспирина. Она купалась в их внимании. Не беда, что скоро они разъедутся по своим городам. Важным было то, что она ежедневно получала по столовой ложке, нет, по стакану эндорфинов три раза в день.

Погода стояла отличная. Солнце разгуливало по синему весеннему небу пушистым цыпленком. Чахли последние островки снега, их безжалостно огибали разогретые ручьи, весело хлюпавшие под башмаками прохожих. По утрам с крыш робко капал растаявший иней, заворачивались в белые и розовые шали яблони и урюк. Свежий, пахнущий черемухой ветер щекотал кожу, ласково теребил волосы, нахально забирался под подолы юбок, которые Лаврова начинала носить весной. Теперь Лаврова возвращалась домой пешком. Ее каблуки бессознательно выстукивали азбуку Морзе, а она удивлялась, ловя на себе взгляды встречных мужчин. Они уступали ей дорогу, подавали руку, дарили незатейливые комплименты. Она, смеясь, принимала эти знаки внимания.

В прихожей Лаврова скинула с себя туфли и против воли залюбовалась своим отражением в зеркале. Зазвонил телефон. Трубка голосом Минотавра произнесла:

— Здравствуй.

У Лавровой все сжалось внутри. Она молчала, не зная, что сказать.

— Есть предложение, — продолжил Минотавр, — пойти в центральный парк развлечений.

Лаврова расхохоталась. «Каждый развлекается, как может или как получится», — вспомнила она.

— Зачем? Покататься на карусэлях? — спросила она у аспирина.

— И на них тоже.

— Легко, — согласилась Лаврова.

— Я за тобой заеду.

— Не стоит. Встретимся у главного входа.

Минотавр помолчал и предложил:

— Завтра в одиннадцать.

Лаврова положила трубку. Ей не хотелось ехать в зеленом «Хаммере». Она его невзлюбила.

Лаврова могла добраться до парка на такси, но она прошла пешком пять кварталов до остановки и села в троллейбус. Она ехала в троллейбусе, и ей хотелось сойти на каждой остановке. Ей не стоило встречаться с Минотавром. Она сама себе дала зарок. Ни с кем. Никогда.

Лаврова опаздывала больше чем на полчаса.