— Да, в Кубо, где пал Джордж, погибший не от пули, а сраженный этим кинжалом, на котором написано имя убийцы — Киллер!

Гарри Киллер сделал шаг назад при упоминании о драме в Кубо.

Бледный, растерянный, он оперся о стену каземата и смотрел на Жанну с каким-то страхом.

— Киллер, говоришь ты? — вскричал в свою очередь Льюис. — Ты ошибаешься, Жанна. Не таково имя этого человека… Оно другое, оно еще хуже и не ново для тебя…

— Другое?

— Да… Ты была еще малюткой, когда он нас покинул, но ты много раз слышала о нем. Это сын твоей матери, Уильям Ферней, это твой брат!

Разоблачение, сделанное Льюисом Бакстоном, произвело совершенно различное впечатление на двух действующих лиц этой сцены. В то время, как Жанна, уничтоженная, бессильно опустила руку, к Уильяму Фернею — оставим за ним отныне его настоящее имя — вновь вернулась вся его самоуверенность. Казалось, он сразу протрезвел. Он выпрямился и устремил на Жанну и Льюиса взгляд, горящий ненавистью и неумолимой жестокостью.

— А! Так вы Жанна Бакстон! — произнес он свистящим голосом. И повторил еще раз, скрипя зубами: — А! Так вы Жанна Бакстон!

И внезапно, давая выход всем своим чувствам, он заговорил так быстро, что не успевал выговаривать слова. Он выкрикивал короткие обрубленные фразы, задыхаясь, глухим голосом, с безумными глазами:

— Я восхищен!.. Да, правда, я восхищен!.. Ага! Вы были в Кубо!.. Да, верно, я его убил… Вашего брата Джорджа… Красавчика Джорджа, которым так гордилось семейство Бакстонов!.. Я убил его два раза… Сначала душу… Потом тело… И теперь я держу здесь вас, вас обоих!.. В моей власти, под сапогом!.. Вы мои!.. Я могу сделать с вами что угодно!..

Его слова, вылетавшие из перехваченного ненавистью горла, едва можно было разобрать. Он заикался, пьяный от радости возбужденный, торжествующий.

— Подумать только… Я поймал одного… И вот другая сама является ко мне!.. Это слишком смешно!..

Он шагнул вперед, но ни Жанна, ни Льюис не могли сделать ни одного движения. Он наклонился к ним:

— Вы думаете, что знаете очень много? Вы ничего не знаете!.. Но я вам расскажу… Все!.. И с удовольствием!.. Ага!.. Он меня выгнал, ваш отец!.. Пусть теперь порадуется!.. Мне недостает только одного… Я хочу, чтобы он знал… перед смертью… чья рука наносила ему удары… Эта рука… Вот она!.. Моя!..

Он еще приблизился. Он почти касался брата и сестры, оцепеневших от этого приступа бешеной злобы.

— Ага! Меня выгнали… Разве мне нужны были эти жалкие деньги, которые мне предложили?… Мне надо было золота, много золота, горы золота!.. И я его добыл… мешками… грудами… без вас… один!.. Как?… Люди вашего сорта называют это преступлениями… Я грабил!.. Убивал!.. Все!.. Все преступления!.. Но золото для меня, — не все… Была еще ненависть… к вам, к почтенной фамилии Гленоров!.. Вот зачем я явился в Африку… Я бродил вокруг отряда Джорджа Бакстона… Я явился к нему… разыграл комедию… сожаление… раскаяние… угрызение… Я лгал… лицемерил… Военная хитрость!.. Дурак попался!.. Раскрыл мне объятия… Я разделил с ним палатку… стол… Ха-ха! Я воспользовался его глупым доверием… Немножко порошка в пищу каждый день… Какого порошка?… Не все ли равно?… Опиум… гашиш… Это мое дело… Ищите Джорджа Бакстона!.. Ребенок, бессильный ребенок!..

Начальник?… Я!.. И тогда какие подвиги!.. Все газеты кричат о них… Джордж Бакстон, — сумасшедший… Джордж Бакстон — убийца… Джордж Бакстон — предатель… Только об этом и было слышно!.