Я хочу тебя. Ты будешь моей. И к черту разные размышления.
– Колин…
– Я похитил тебя, Амелия. Убежал с тобой, как мне всегда этого хотелось. – Он снова улыбнулся. – Не пройдет и двух недель, как мы станем мужем и женой.
– А я не могу здесь и слова сказать?
– Ты можешь сказать «да», если тебе хочется. Или ничего не сказать.
Амелия, хотя и сквозь слезы, рассмеялась. Колин наклонился:
– Скажи мне, что это слезы счастья.
– Колин… – Она вздохнула. – Как я могу сказать «да»? Так жестоко бросив Уэра ради собственного удовольствия? Именно так поступал мой отец. Если я поступлю так эгоистично, я не смогу с этим жить. Может быть, я даже стану сердиться на тебя за то, что ты заставил меня совершить такой жестокий поступок.
– Амелия. – Он выпрямился. – Если я скажу, что Уэр имеет лишь одно желание – видеть тебя счастливой, это, наверное, успокоит тебя, и ты дашь свое согласие, но это не то, чего я хочу.
Она нахмурила брови:
– Да, мы действовали под влиянием минуты, – продолжал он. – Да, мы жили одним днем и своей любовью, позабыв обо всем мире. Но мы такие, какие мы есть. В этом наше сходство. Ни ты, ни я не сдерживаем наши желания.
– Нельзя так жить.
– Нет, можно. Пока это не причиняет боли другим. – Его голос становился все более бесстрастным, завораживая ее. – Уэр не любит тебя так, как люблю я. И ты не любишь его. А еще ты не любишь себя так, как следовало бы любить. Ты обвинила меня, что я притворяюсь не тем, кто я есть, а сама тоже в этом виновна. Ты пытаешься превратить себя в светскую даму, соблюдающую приличия, но это уже не ты! Не стыдись тех своих качеств, за которые я так тебя люблю.
– Уэлтон был ужасным человеком, – возразила она. – Я не могу быть такой, как он.
– И никогда не смогла бы. – Колин взял ее за руки. – Ты переполнена любовью к жизни и семье. А твой отец любил только себя. Это совсем разные вещи.
– Уэр…
– Уэр знает, что я увез тебя. Он мог бы помешать нам, если бы захотел, но не сделал этого. Я имею этот день и тебя и отбрасываю все остальное. Это пугает, да. Мы оба должны покинуть клетки, которые создали для себя, и отправиться в неизвестное. Но мы будем принадлежать друг другу.
«Клетки». Она провела в клетке столько времени, что одна часть ее души ненавидела запреты, а другая была благодарна за них, ибо они не давали ей стать похожей на Уэлтона.
– Ты так хорошо знаешь меня, – прошептала она.
– Да, я знаю тебя лучше, чем кто-либо. Ты велела мне поверить, что я достоин тебя. А теперь твоя очередь поверить, что ты достойна меня. Поверь, у тебя нет никаких отцовских пороков. Поверь, что у меня хватает ума полюбить замечательную женщину.
Он прикоснулся губами к ее пальцам.
– Сделай этот шаг вместе со мной, Амелия. Я двумя руками держусь за нашу любовь вопреки всем причинам, по которым мне не следует этого делать. Сделай то же. Послушайся своей страстной натуры и беги со мной. Будь свободна вместе со мной. Мы будем счастливы.
Она посмотрела на него сквозь слезы. Затем бросилась в его объятия.
– Да, – прошептала она, прижимаясь к его щеке. – Будем свободными.
Кристофер, Саймон и Уэр были увлечены разговором, когда в комнату ворвалась Мария, придерживая одной рукой юбки, а в другой держа записку.
Мужчины мгновенно встали. Кристофер и Саймон с встревоженным видом шагнули ей навстречу, Уэр лишь слегка приподнял бровь.
– Я нашла это на подушке Амелии! Митчелл похитил ее. |