В это время из здания суда появилась миссис Мидхолм, и сержант, увидев ее, поспешил исчезнуть. Миссис Мидхолм, как и полковник, искала Хемингуэя. Но, в отличие от полковника, узнав от Харботла, что шеф ушел по делам, она выразила свое неудовольствие.

— Мне очень нужно увидеть инспектора, — с подчеркнутой значимостью сказала миссис Мидхолм. — У меня есть новость, которую я немедленно должна ему сообщить. Когда я смогу его увидеть?

— К сожалению, не могу вам этого сказать, мадам, — ответил Харботл.

— Ну как же так, дорогой мой? Вы обязаны знать, где находится ваш босс! — недовольно фыркнула миссис Мидхолм.

— Флора! Думаю нам надо торопиться, — вступил в разговор майор Мидхолм, желая разрядить обстановку. — Иначе мы опоздаем на автобус. Да и вообще, не стоит вмешиваться в чужие дела.

— Нет, Леон! Это мой гражданский долг — помочь полиции тем, что в моих силах. Не жди меня. Я приеду следующим автобусом. Мне необходимо поговорить с мистером Хемингуэем или, по крайней мере, передать для него послание.

В сопровождении Харботла миссис Мидхолм пошла по направлению к полицейскому участку, разъясняя по дороге инспектору суть ее понимания гражданского долга, а также причины, заставившие ее приехать в Белингэм. По ее словам, она просто совершила подвиг, ведь одна из обожаемых ее собачек принесла накануне новый помет щенков, так нуждающихся в постоянной опеке миссис Мидхолм.

— Не собираюсь делать письменного заявления, а лучше передам все на словах, — заявила миссис Мидхолм Харботлу, доставшему ручку и лист бумаги.

— Как вам будет угодно, мадам, — послушно согласился инспектор, изобразив на лице крайнее внимание.

— Как только я поняла, что происходит на самом деле, — начала миссис Мидхолм, — то пришла к выводу, что должна во все посвятить мистера Хемингуэя. Более того, я чувствую себя ответственной за бедняжку Мэвис. Одна, совершенно одна на целом свете! Так вот, инспектор. Должна сказать, что всегда недолюбливала господина Драйбека. А теперь, когда он пытается обвинить в этом жутком преступлении бедную девушку, я просто вне себя от ярости! А это именно то, чем он сейчас занимается. Ходит по всему Торндену и распространяет безобразные слухи! Даже мне он пытался задавать какие-то вопросы, понимая, что я знаю эту семью лучше, чем кто-либо другой. Особенно про гадкое отношение Сэмпсона Уоренби к Мэвис. Но я сразу пресекла все его попытки поговорить со мной на эту тему. И именно об этом я и хотела побеседовать с вашим шефом.

Она замолчала, собираясь с мыслями. Харботл не задавал никаких вопросов, давая ей возможность закончить.

— Когда я поняла, к чему клонит мистер Драйбек, собирая информацию о семье Уоренби, а именно — обвинить мисс Мэвис в убийстве, я высказала ему все, что про него думаю. Я заявила, что ему должно быть не просто стыдно за такое поведение, а более того, он просто преступник в моих глазах! Он даже пытался подговорить Глэдис! Для этого и сел с ней сегодня утром в один автобус. Поразительное бесстыдство! Драйбек относится к тем, кто никогда не скажет и доброго слова о молодом поколении! И именно о том, что нельзя верить ни единому его слову, я и хотела предупредить старшего инспектора!

— Очень хорошо, мадам, — проговорил Харботл. — Но если это все, что вы хотели сказать, то, уверяю вас, вам не следует волноваться.

— Как это я могу не волноваться?! Он же юрист, поймите. А если вы не верите юристам, то кому вы вообще собираетесь верить?! Он занимается всем этим, так как наверняка хочет выгородить истинного преступника — то есть себя самого! Кстати, мисс Дирхэм, племянница мисс Патердейл, думает то же самое, что и я.