Не устроил ли он сам эту встречу? Я сказал:

– Да, я сегодня случайно встретился с ней. Но, как я уже сказал, между мной и ею больше ничего нет.

– Может быть, ты все еще испытываешь к ней чувства, а она – нет. – Он сделал паузу. – Я могу понять, как это тяжело. Мне показалось, что именно поэтому ты сказал, что тебе, может, придется вернуться в Чикаго. Может быть, вся эта ситуация как-то угнетает тебя.

– Я думал, что Вирджиния Хилл – твоя девушка, Бен.

Он пожал плечами и улыбнулся своей обворожительной улыбкой:

– Она моя девушка. Моя женщина. Это шторм, ураган, стихийное бедствие, от которого никуда не спасешься.

– А как насчет Пегги?

Он отрицательно мотнул головой, его улыбка сошла с лица.

– Нас ничто не связывает, кроме бизнеса. – И на его лице вновь появилась улыбка, более сдержанная. – Я думаю, что, может быть, она и испытывает ко мне какую-то симпатию, но я не собираюсь пользоваться этим. Она может высоко продвинуться в моей команде, если сама этого захочет. Обычно у меня работает немного женщин, но у нее настоящая деловая хватка, у нее голова бизнесмена. Может быть, потому, что в ней есть частица крови Джима Рэйгена.

– А я могу вспомнить о том, что на мне была его кровь.

Его глаза сузились.

– Что ты хочешь этим, сказать, Нат?

– Ничего, я лишь... Я лишь хочу сказать, что не испытываю большого желания оказаться вовлеченным в твой бизнес, Бен, пусть он сегодня и находится в рамках закона. Мне бы хотелось отделаться от репутации приспешника гангстеров. Работая же на тебя, я вряд ли смогу сделать это.

Он смотрел на меня очень внимательно. Как натуралист, изучающий редкий вид бабочки.

– Ты приехал сюда, чтобы забрать ее домой. Не так ли? Ты выяснил, что она не собирается возвращаться вместе с тобой, и поэтому выплеснул на меня свое раздражение?

Я глубоко вздохнул, что, должно быть, выдало мое удрученное и разбитое состояние.

– Я не знаю, Бен. Это не совсем так. Хотя я не могу сказать, что ты полностью неправ.

– Оставайся, Нат. Времени у нас мало, и я нуждаюсь в твоей помощи. Как я уже сказал, я заплачу тебе десять тысяч долларов за проделанную работу.

Это были большие деньги. За такую сумму я в другое время, наверное, не отказался бы появиться голым в витрине магазина на Маршал-Филдс. Но в моем нынешнем состоянии мне на эти деньги было наплевать.

Я сказал:

– Я сообщу тебе, Бен, о своем решении завтра утром.

– Я с уважением отнесусь к любому твоему решению. Ты мне нравишься, Нат. Я думаю, мы могли бы неплохо вместе поработать.

Он протянул руку, вновь улыбнувшись, и мы обменялись рукопожатиями. При этом я нашел в себе силы слегка улыбнуться ему в ответ. Он развернулся и пошел по коридору к лестнице – гордой, уверенной походкой, а я, покачав головой ему вслед, вошел в свою комнату.

Я сел на край кровати. Индейский вождь пялился на меня со стены со злобным выражением. Пегги сейчас не была предметом моего беспокойства. Меня тревожил Сигел. Он взвалил себе на плечи непосильный груз. Подобно плохому менеджеру, он хотел собственноручно проделать всю работу, даже самую мелкую, считая, что лишь он способен выполнить ее, и никто другой. Для вполне разумного парня подобное его поведение было действительно глупым.

Возможно, он считал, что его в конце концов поддержат. Шесть миллионов – это были огромные деньги для того, чтобы потратить их на реализацию фантазий, о которых вряд ли можно было сказать, что они полностью осуществимы. Я мог воочию убедиться, что «Ласт Фронтиер», хотя и не пребывал в запустении, но никак не был местом паломничества туристов и бизнесменов.