Там на полу, уткнувшись лицом в ковер, лежал парень: довольно крупного телосложения, одетый в светлый летний костюм. Он лежал рядом с кушеткой и, казалось, упал именно с нее. Его голова была в крови, вернее сказать, его затылок был в крови. Рядом валялись обломки фарфоровой вазы и бумажные цветы. Ваза с цветами стояла обычно на моем радиоприемнике, находившемся слева от двери.

Я закрыл дверь, одновременно доставая пистолет. Похоже, что этот проклятый день для меня все еще не кончился.

Я склонился над парнем, чтобы выяснить, жив он или нет, и тут услышал ее голос:

– Нат... я не убила его?

Она стояла в дверях ванной комнаты. На ней по-прежнему было темно-голубое платье в белый цветочек, как и несколько часов назад в больнице. Ее глаза были таким же фиалковыми, как и всегда, но сейчас они были широко раскрыты. Ее тонкая хрупкая ручка, сжимавшая автоматический кольт сорок пятого калибра, дрожала. Ее всю трясло.

– Он жив, – сказал я, подойдя к ней, забрав у нее оружие и обняв ее. – Что, черт возьми, здесь произошло?

– Я ждала тебя, – сказала она, глядя мне в глаза так, словно извинялась. – Я хотела в этот вечер быть с тобой. Я просто не могла оставаться одна после того, что случилось сегодня с дядей Джимом...

– Я всегда рад видеть тебя, – сказал я. – Но что делает здесь этот приятель? Это ты грохнула о его голову вазу моей тетушки Минни?

– Я никогда не знала, что у тебя есть тетушка Минни.

– У меня ее нет. Это была казенная ваза. Я просто хочу, чтобы ты чуть расслабилась.

Ее глаза блеснули.

– Расслабилась?.. Я сидела здесь в течение нескольких часов с этим, как мне уже начало казаться, мертвым телом, думая, что я убила его, не зная, что предпринять... Нат... Нат, мне очень страшно.

Я прижал ее крепко к себе и бросил через плечо взгляд на лежавшего на полу парня.

– Он появился здесь несколько часов назад?

Она чуть отклонилась назад и кивнула:

– Точно не могу сказать, сколько времени он здесь находился. Я пришла около одиннадцати, и он был уже здесь. Когда я закрыла за собой дверь, он появился в двери спальни с этим пистолетом. – Она имела в виду кольт сорок пятого калибра, который я сейчас держал в своей руке. – Он сказал мне, чтобы я не пугалась, что «мы вместе подождем твоего приятеля». То есть тебя.

– Ну, а как тебе удалось ударить его по голове этой вазой?

– Я была любезна с ним минут пятнадцать – улыбалась, болтала о погоде. Он улыбался мне в ответ и почти ничего не говорил. Только назвал меня «милашкой». – Она поежилась. – А затем я спросила его, можно ли мне включить радио. Я сказала, что мне нравится слушать музыку, и он не стал возражать.

– И он сидел на этой кушетке спиной к тебе, когда ты подошла к радиоприемнику и треснула его по башке?

– И, видимо, как следует. Он сразу повалился на пол, как мешок с костями. Затем я взяла его пистолет, чтобы, когда он очнется, быть готовой дать ему отпор, но он так и не очнулся.

Я измерил взглядом нашего спящего гостя.

– Он ранен довольно серьезно. Ему нужно как можно скорее оказать медицинскую помощь, иначе мы будем иметь здесь труп.

– Я не могу понять... я лишь ударила его вазой.

– Это тебе не кино, милая. Такой удар по голове в половине случаев оказывается смертельным.

– Да, но он сам виноват...

Я осмотрел его бумажник. Согласно его водительскому удостоверению, его имя было Луис Д. Фуско, и он проживал на Саут-Луелла-авеню 7240.

– Я знаю этот адрес, – сказал я, рассматривая водительское удостоверение.