– Я собираюсь отправиться туда, – сказал я.

– Зачем такие хлопоты? Они возвращаются в пятницу, чтобы участвовать в презентации нового плавающего казино Тони Корнеро. Там ты ее и увидишь. Я могу сделать тебе приглашение.

– Может быть, мне все же отправиться в Вегас?

– Она в полном порядке. Геллер. Я знаю, что она скучает по тебе, если тебе этого достаточно.

– Откуда ты знаешь?

– Она мне сама говорила. Она сказала, что ты самый лучший мужчина из всех, кого она встречала в жизни. Она прямо-таки заинтриговала меня. Думаешь, почему я хотела увидеть тебя без брюк? Я же не какая-нибудь там дешевка. Или ты думаешь, что я хочу заранее сделать тебе рождественский подарок?

Я встал:

– Возможно. Но если ты встретишь Санта-Клауса, передай ему что-нибудь от меня.

– Что именно?

– Скажи ему, что ты. – Вирджиния. – И я вышел из дома. Из этого мертвого дома, как она его сама называла. Дома, где живет призрак Валентине, перепуганные слуги и шикарная женщина со смазливым лицом и прекрасным телом, с мозгами, такими же искривленными, как и дорога в Голливуд.

Пары были самого разного возраста – от двадцати до шестидесяти лет; все они, казалось, были заворожены присутствием на борту катера Рафта, одетого в белый смокинг с черным галстуком и красной гвоздикой в петлице. Остальные пассажиры были одеты проще: мужчины – в костюмах при галстуках, но отнюдь не в смокингах, женщины – в вечерних туалетах, но без особой роскоши. Это были представители среднего класса.

Наш катер гладко скользил по воде – на море был почти полный штиль, но водяная пыль и влажная прохлада, а также изредка встречавшиеся водяные «кочки», на которых подпрыгивал катер, напоминали нам, что мы не на суше. И еще этот соленый свежий запах океана. Это было совсем другое ощущение, нежели то, что я испытывал у себя на озере, – это было ощущение чего-то безбрежного, бесконечного. Континент остался далеко позади.

По сравнению с величием океана «Люкс» казался неказистым. Если не считать светящегося прожектора и голубой неоновой подсветки, он внешне не соответствовал тем представлениям о плавающем казино, какие должно было бы вызывать это слово. Единственным напоминанием о том, что «Люкс» предназначался для веселого времяпрепровождения, были звуки джазовой музыки, несшиеся из динамиков. «Я люблю тебя, моя крошка...» – слова этой песни звучали невнятно, как в плохо настроенном приемнике, из-за шума мотора нашего катера. Тот, кто надеялся увидеть в море сверкающий, переливающийся огнями плавающий остров веселья и развлечений, не мог не испытать разочарования, глядя на внешний вид корабля, чьи надстройки были снесены, а на их место возведен своего рода деревянный ангар, закрывавший почти всю палубу. Лишь с обоих бортов было оставлено немного пространства для прогулок на открытом воздухе. «Люкс» походил больше на Ноев ковчег, нежели на корабль, который должен был воплотить в себе голливудскую идею плавающего казино. Как бы то ни было, мы находились в трех милях от берега, а вокруг нас – темная вода и рядом – слегка освещенный «Люкс». Корабль, чье название было выведено на борту огромными белыми буквами, был прикован ко дну якорной цепью и казался более неподвижным, чем пирс Санта-Моники. Наш катер медленно проскользил вдоль его борта и пришвартовался у спущенного специального причального мостика. Несколько мужчин крепкого телосложения, вежливых, подтянутых, в морских «люксовских» куртках помогли нам подняться на борт.