Изменить размер шрифта - +
.. за его зубами, то наверняка он сделал бы что-нибудь, довел бы ее до высвобождения и ей не было бы так тоскливо. Лиззи подошла к окну и прислонилась лбом к стеклу. Смотрела сверху на владения лорда Тинуэя, но видела только затененный закуток в кустах.

Почему он не сделал ей предложение? Леди Беа была уверена, что сделает. Что она скажет в ответ на признание Лиззи, что помолвка не состоялась?

Боже, она сама бросилась в объятия мужчины в буквальном смысле этого слова. Положим, формально она оступилась, но разницы-то нет. Настоящая леди сразу отшатнулась бы, натолкнувшись на твердые, мускулистые мужские формы.

Очень твердые, мускулистые и мужские.

Он был так приятен на ощупь. А когда обнял ее, было чувство, будто оказалась дома.

Последовал глубокий, судорожный вздох.

Годами она вынашивала мечту очутиться в объятиях Робби. Молилась об этом. А потом, когда это произошло на самом деле... Боже праведный! Она ведь набросилась на него, как животное.

Неужели нельзя было вести себя сдержаннее? Ведь она прижималась к нему, хватала его везде руками. Лиззи сильнее притиснула голову к стеклу. Даже трогала его... панталоны. Чувствовала очертания, мускулы, его...

Отпрянула от окна и рухнула на постель.

Прошло всего несколько часов, после того как он покинул ее кровать.

Уткнулась лицом в подушку.

Наверное, ее поведение вызвало у него отвращение. Поэтому и не сделал ей предложение. Она вела себя хуже леди Фелисити. Боже! Прошлой ночью бесстыдно демонстрировала себя, свое нагое тело. А сегодня... Разве не сама отчаянно напрашивалась на его шокирующие действия?

О каком браке может идти речь?

Лиззи перевернулась на спину и уставилась на полог кровати.

Неужели ей никогда не суждено стать его женой?

Слезы навернулись на глаза и потекли по вискам. Снова перевернулась на живот и вытерла слезы о стеганое одеяло.

Что же делать? Она любила Робби. Не лгала прошлой ночью. Любила его всегда. Он старше ее на девять лет. Когда была маленькой, он казался ей высоким, стройным и бесподобным. Прочие друзья Джеймса не обращали на нее внимания, но он был другим. Он улыбался ей, поддразнивал ее. А когда ей уже было двенадцать и Джеймс отправился на войну с Наполеоном, Робби регулярно навещал ее и тетю Глэдис. Ее отец не удосуживался ездить из Лондона, чтобы посмотреть, как они живут, а Робби приезжал.

Когда ей исполнилось четырнадцать и Джеймс вернулся с войны, она уже была безнадежно влюблена.

Она должна была выйти за него замуж. Он был самым близким неженатым другом брата. Из-за Робби она за последние три года отказала бесчисленному множеству женихов. Думала, что будет жить в Уэстбруке, а ее дети станут играть с кузинами в Олварде – с маленьким Вилли и еще с одним ребенком, который вскоре должен появиться на свет. Было бы замечательно.

Почему он вдруг так посмотрел на нее в саду – с выражением лондонского светского льва? И заговорил с ней чуждым ему тоном, с протяжными интонациями всезнайки. Она почувствовала себя такой никчемной.

А потом она ударила его, оставив на щеке красный след. Лиззи спрятала голову под подушку. Кто-то постучал в дверь.

– Уйдите.

– Нет.

Опять Мэг.

– Уйди.

– Нет. – Задергалась ручка двери. – Лиззи, послушай. Я видела леди Беа. Мне нужно поговорить с тобой. Позволь мне войти, пока кто-нибудь не заметил, как я стою здесь и разговариваю с тобой через дверь.

Лиззи повернула голову.

– Я хочу побыть одна.

– Не выйдет. – Мэг просунула голову в дверь. Лиззи села и швырнула в нее подушкой.

– Эй-эй! Разве достойно так вести себя сестре герцога Олварда? – Мэг закрыла дверь и подняла с пола подушку, которая упала в трех футах от кровати. Бросила ее назад и улыбнулась.

Быстрый переход