– Именно. – Шарлотта двинулась к двери, уводя за собой лорда Питера. – Извините за доставленное беспокойство, леди Элизабет. – Она тоже скользнула взглядом по кровати. – Уверена, вам не терпится вернуться... – Шарлотта мягко улыбнулась. – К прерванному сну. В вас, оказывается, есть нечто такое, о чем я и не подозревала.

Лиззи наблюдала, как рассасывалась толпа. Осталась только леди Беатрис. Она посмотрела на кровать и повела бровями.

– Ты ничего не хочешь мне сказать, Лиззи?

Лиззи тоже взглянула на кровать.

– Хм, нет.

– Уверена?

– Да. – Лиззи подтвердила ответ кивком. У нее не было никаких сомнений. Ей не хотелось ни с кем обсуждать причудливые вечерние события. Ей и самой наполовину верилось, что все это лишь игра ее воображения. – Я немного не в своей тарелке. Думаю, мне лучше лечь спать.

– Понятно. – Адресуя свои слова занавешенной кровати, леди Беатрис постаралась придать голосу больше строгости. – Ладно, я более чем уверена, что герцог выпотрошит любого, кто осмелится опорочить репутацию его сестры или причинить ей какой-либо другой вред.

– Да, конечно. Спокойной ночи.

Лиззи выпроводила леди Беа из комнаты и решительно захлопнула за ней дверь. Затем прислонилась к твердой дубовой поверхности, устало вздохнула и воззрилась на кровать. Могла ли она представить себе круговорот сегодняшних событий? Неужели все это произошло только из-за того, что она позволила себе некоторые излишества?

Был только один способ выяснить это. Лиззи оттолкнулась от двери и шагнула к пологу.

Глава 2

– О чем ты думала? – Шарлотта затащила Фелисити к себе в комнату. Иногда ей хотелось отхлестать девчонку по щекам. Если она серьезно настроена на то, чтобы поймать в свои сети лорда Уэстбрука, следовало использовать голову не для того, чтобы хлопать ушами. Это мужчины думают на уровне низменных инстинктов, но не женщины.

Фелисити остановилась в дверях.

– Ты разве не ждешь гостя?

– Да, благодаря тебе. – Шарлотта глубоко вздохнула, едва сдерживая раздражение. А может, и хорошо, что все так обернулось? Ей нужно было затащить лорда Питера в свою постель. Вечернее происшествие заставило пересмотреть изначально отрицательное отношение к этой интриге. Шарлотта взглянула на часы:

– Он скоро придет. – И она надеялась, что задержится здесь ненадолго. – Я сказала ему, что сначала хочу поговорить с тобой. – Помимо этого, ей хотелось успокоить нервы парой глотков бренди.

– Питера не назовешь терпеливым человеком.

Шарлотта пожала плечами:

– Умным его тоже назвать нельзя. Если бы я не отвлекла его и не призвала тебя к порядку, Уэстбрук уже был бы обручен, причем не ты, а другая щеголяла бы с обручальным кольцом на пальце. Неужели тебя никогда не учили благоразумию? – Шарлотта направилась к письменному столу. И зачем она согласилась помочь Фелисити устроить Уэстбруку ловушку?

Ответ был прост. Организовать графу западню с Фелисити значило не допустить, чтобы он женился на сестре герцога Олварда. Вывод Уэстбрука из разряда потенциальных женихов мог бы ввергнуть леди Элизабет в длительную депрессию, а это причинило бы боль Олварду.

Три года назад, когда Олвард взял в жены американскую выскочку, ставшую неожиданно для себя герцогиней, Шарлотту обуяла ярость. Она сама отчаянно хотела занять это место, а кроме Олварда, единственным свободным носителем такого титула был Хартфорд. Восьмидесятилетний старина Хартфорд. Пока Шарлотта шла по проходу придела церкви Святого Георгия к поджидавшему ее у алтаря дряхлому жениху, она дала себе клятву, что заставит Олварда заплатить за это.