– Не оборачивайтесь, – приказала она. – Просто держите самолет в воздухе.

Это он умел. Ноа пилотировал самолеты чуть не с детства – по работе ли или по собственной прихоти; летел навстречу буре или уходя от нее, особо не задумываясь о происходящем.

Зато сейчас было о чем поразмыслить.

– Черт, только не это. – Пальцы сжимали рукоять управления. – В чем дело?

– Вы доставите меня на Мамонтову гору.

– Нет, черт подери. Как бы не так!

– Да. У вас нет выбора. – Немного поколебавшись, она смягчила тон: – Слушайте, просто давайте долетим туда, ладно? Спокойно приземлимся, и все будет в порядке.

Ну конечно, за исключением того, что она, похоже, сама не верила в подобный исход чертовых событий, а уж Ноа не верил и подавно. Что еще хуже, так это нахлынувшее вдруг омерзительное воспоминание об одном из его полетов, который закончился очень плохо. Только шесть месяцев назад не было пистолета, просто жуткая буря над Нижней Калифорнией, когда он неожиданно попал в грозу и его тряхнуло. Да так, что он оказался на горном склоне среди обломков жестокого крушения, а пассажирка умирала на его руках.

Право же, если сравнивать, так этот полет под дулом дурацкого пистолета – просто кусок пирожного.

Ноа вытер лоб и сосредоточился на правильном дыхании. Может быть, его угонщица из тех, кто способен лишь на угрозы, а не на дела. Может быть, она толком не знает, как обращаться с оружием. Может быть, он сумеет ее уболтать и прекратить безумное наваждение?

– Как вы забрались в самолет?

Ствол пистолета снова ткнулся в его плечо, но не так сильно, как будто женщина не хотела сделать ему больно.

– Никаких вопросов или я…

– Что? Будете стрелять?

Она не ответила.

Верно, одни разговоры, решил он и протянул руку, чтобы включить радио. Тычок ствола прямо под подбородком заставил его замереть.

– Не нужно, – сказала угонщица, и голос ее исполнился еще большего отчаяния. – Никому не говорите, что я здесь.

Неужели, черт возьми, он станет это терпеть? Ноа приготовился к сопротивлению, но она вдруг добавила тихо:

– Прошу вас.

Иисусе, он чувствовал себя полным дураком. Кто эта женщина? Она была начеку, стараясь держаться прямо за его спиной, вне поля его бокового зрения. Однако он чувствовал ее запах: сложную смесь экзотических цветов и собственно запаха женщины. При других обстоятельствах это показалось бы ему весьма возбуждающим.

Но не сегодня. День быстро превращался в ночной кошмар. Ноа не верилось, что все происходит на самом деле. Именно сегодня, когда он должен был взять реванш. Разве не так напутствовали его Шейн и Броуди? «Вернись на коне».

И Ноа был обязан это сделать.

Отсюда и этот чертов уик-энд, и лыжи, и умопомрачительный секс.

Что там такого, на треклятой Мамонтовой горе, чтобы ради этого угонять самолет? Зачем она так отчаянно туда рвется? Повинуясь инстинкту, он смотрел на показания приборов и искал место для посадки.

– Нет. – Пистолет служил отличным аргументом, и она тыкала стволом ему между лопаток. – Сказано – на Мамонт. Как вы и планировали.

– Я планировал совсем не это.

– Просто у вас пассажир, вот и все. Остальное – без изменений.

Ну да, у него пассажирка. Вся дрожит, на грани срыва, на грани отчаяния.

Уж лучше гроза над Кабо.

– Без паники и резких движений, – заявила она, и Ноа подумал: «Кого она пытается убедить? Пилота или саму себя?»

– Что ж, если вы настаиваете на продолжении полета, тогда садитесь.