– Ну, – Джеффри выпрямился, – у меня есть план...

– Нет, нет! – Коннор предупреждающе поднял руку. – Ничего мне не рассказывай. Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше. – А особенно те, которые собираются участвовать в выборах. – Я тебя сведу с нужными людьми – и приступай. – Он снова оглядел толпу у дальнего конца стойки. – Тебе потребуется кто-нибудь с мощными мускулами и хилым умом. – Коннор скривил губы в усмешке. – Слишком долгие раздумья могут разрушить самый идеальный план побега.

В дальнем углу зала он заметил двоих редких посетителей О'Тула. Они чаше появлялись в местах, где освещение было таким же плохим, как и виски. Диппер Молден и Шоти О'Ши не так уж плохи, просто они слишком любят выпить и им не слишком везет в кости.

– Я познакомлю тебя с двумя парнями, а дальше действуй сам.

«Как на самом деле все просто», – подумал Коннор, ведя Джеффри к боковой двери, где тот встретится с Диппером и Шоти. Рано или поздно у каждого возникает ситуация, из которой он не может выбраться самостоятельно, даже если он из высшего общества. И вот тогда они обращаются за помощью. К хорошо смазанному механизму «Таммани Холла». К нему. Знаменитая, безотказно действующая улыбка Коннора снова появилась у него на лице, когда он послал официанта за Диппером и Шоти. Всегда приятно помогать людям!

Глава 3

Через неделю после приезда в город Беатрис фон Фюрстенберг поспешно спускалась по лестнице из зала для совещаний в Остерман-Холле. Вокруг нее толпились члены исполнительного комитета Всеамериканской женской ассоциации суфражисток. Приглушенными, как и подобает леди, голосами или яростным шепотом они продолжали вести дискуссию. На ступенях и даже на улице дамы никак не могли прийти к соглашению.

В который раз члены организации отказывались понять суровую реальность политики – для того, чтобы женщины получили право голоса, действовать должны были мужчины. А чтобы заставить действовать мужчин, обладающих властью, суфражисткам следовало использовать мужское оружие – деньги, принуждение и компромисс. Когда Беатрис высказала свое мнение по этому вопросу, атмосфера на собрании тотчас накалилась. В последующей неразберихе руководительницы ассоциации Элизабет Кэди Стэнтон и Сьюзан Энтони провозгласили, что они никогда не унизятся до «отвратительных способов убеждения». Соглашательство и покупка голосов превратят их в «мужчин в юбках».

Когда Беатрис, надев перчатки и манто, уже покидала гардероб, ее догнала Лейси Уотермэн, давняя подруга фон Фюрстенберг, дама высокопоставленная и придерживающаяся либеральных взглядов. С мрачным видом натягивая перчатки, Лейси сказала:

– Ты старалась, Биби. Видит Бог, ты старалась! Но они твердо решили пойти ко дну с гордо поднятой головой.

– Они намерены всегда поступать только рационально и благородно, а потому все их попытки изменить что-либо обречены на провал, – ответила Беатрис, выходя на тротуар.

– Я повторяю – надо опубликовать в газетах имена их любовниц, – включилась в разговор Франни Эксцельсиор, которая по поручению комитета проводила агитацию среди населения. Вьющиеся волосы Франни торчали у нее на голове, как проволока. – Или приковаться цепями к дверям их офисов, пока они не согласятся голосовать за суфражисток. Или промаршировать по Пятой авеню нагишом!

Беатрис рассмеялась. Обнимая одной рукой Франни, она заметила Сьюзан Энтони, спускавшуюся по ступеням. Группа почтенных активисток движения окружала свою седую, худую как жердь руководительницу.

– Большинство членов комитета и не представляет, против чего они выступают, – с разочарованием проговорила Беатрис. – Но Сьюзан-то должна понимать.