Сейчас, несомненно, в их с Элизабет отношениях наметился перелом: между ними крепла привязанность. Девушка была очень мила, и когда она поняла, что Кристина стремится помочь ей выглядеть еще красивее – советами и предложением купить ей новые наряды, – то расцвела, как весенний цветок на жарком солнце.

Кристина чувствовала – хотя из соображений тактичности не говорила об этом вслух, – что Артура пугала яркая красота Элизабет. Удивительное сходство между сестрой и дочерью, вероятно, служило для него своего рода предостережением и постоянно напоминало о событиях, случившихся в далеком прошлом.

Элизабет еще в полной мере не осознавала свою красоту. Она знала, что привлекательна, – нужно быть слепым и глупым, чтобы этого не понимать. Однако, как видела Кристина, девушка еще не представляла, насколько сильным оружием может быть женская красота. Она наивно радовалась комплиментам, повторяя лестные высказывания и солдата из проехавшего мимо грузовика, и преисполненного благоговейного трепета юноши, принесшего ей несколько цветочков из родительского сада, с таким же восторгом, как если бы на их месте был авторитетный ценитель и знаток прекрасного. Она отличалась открытостью и отсутствием коварства, и Кристина все сильнее убеждалась в том, что присутствие в доме более опытной женщины, которой можно доверить свои секреты, вполне устраивало Элизабет.