ПРОКАЗНИЦА

Рано утром, проснувшись, я слышу пение жаворонка. Оно было таким неожиданным, что сон моментально прошел: в глубоком каньоне, где я остановился на ночлег, не может жить эта птица просторов. Выбрался из постели, посмотрел, жаворонка в небе нигде не увидел.

Утром много дел, надо собрать имущество, позавтракать. За хлопотами забыл о жаворонке. Моя собака, спаниель Зорька, отбежала в сторону и, по обыкновению, занялась норками грызунов. Я засвистел, позвал ее. И вдруг — может быть, показалось — вблизи за кустами саксаула кто-то, будто передразнивая меня, точно так же свистнул.

Мелькнула мысль: «Неужели здесь есть люди?» Но зачем им передразнивать меня? Свист еще раз повторился. Сомнений не могло быть. Я забеспокоился, как бы не подманили собаку, громко и настойчиво позвал ее. А она уже давно стояла рядом и, вопрошающе и недоумевая, смотрела на меня: зачем я зову, когда она вот тут, давно уже примчалась.

Озорник или злоумышленник с некоторыми вариациями повторил свист и потом неожиданно… запел жаворонком. Тогда я сразу понял, в чем дело: узнал проказницу и разглядел на вершине куста милую обитательницу пустынь, небольшую птичку каменку-плясунью. Она всегда жизнерадостна, весела, любопытна и, если остановишься на ночлег, не раз наведается на бивак, поглядывая на неожиданных посетителей ее владений. Потом, усевшись на камешек, начнет низко приседать и кланяться, помахивая коротеньким хвостиком. Каменка очень нетребовательна и уживается в самых сухих и бесплодных пустынях, где, казалось, нечем питаться и нет больше никаких других птиц.

Наше знакомство продолжалось недолго. Вскоре птичке надоело это занятие, и она, насмотревшись на человека и собаку и удовлетворив свое любопытство, сверкнула белым подхвостьем и скрылась.

Каменка иногда удивительно точно подражает голосам животных и, наверное, когда-нибудь будет цениться наравне с попугаями. Эта же каменка оказалась исключительно способной к импровизации: песня жаворонка и мой свист были переданы бесподобно точно.

Куда бы ни приходилось забредать в пустыне, с каменкой обязательно встретишься. Вот и сейчас на желтых пустынных горах никого нет. Даже саранчуков. Лишь иногда пробежит небольшой и, как всегда, озадаченный жук-чернотелка. Ему сейчас нелегко живется. Где раздобыть еду в сухой пустыне?

И птицы куда-то подевались.

Нелегко и подземному жителю — слепушонке. Роется в земле, выбрасывает один за другим аккуратной цепочкой холмики. Что он там находит? Луковицы эфемерных растений, замерших в ожидании далекой весны и дождей, заснувшие на долгое и неизвестное лето и зиму личинки и куколки насекомых? Может быть, там, в почве, жизнь разнообразнее, и в ходы слепушонок кое-кто попадает из тех, кто роется в земле и в ней путешествует?

Остановил машину на вершине холма, в бинокль осматриваю желтую пустыню в надежде найти где-либо зеленое пятнышко растений в низинке между холмами. Но напрасно, все выжгло солнце. Отошел несколько шагов и только присел на минутку, как рядом из норки возле холмика слепушонки выпорхнула птичка, пролетела метров двадцать, опустилась на землю и исчезла. За короткое мгновение я узнал обитательницу пустыни каменку-плясунью. Неожиданная с нею встреча меня обескуражила. Каменка часто гнездится в норах сурков, песчанок. Но что она делает в маленьких ходах слепушонки, да еще в конце августа, когда давно закончена пора выплода потомства? Этого никто не знал!

Пошел на то место, куда села птичка, но там ее не оказалось. Здесь тоже были ходы слепушонки. В них она и исчезла. Постучал о землю ногами, пошаркал подошвами — нет, не появилась обитательница чужих подземелий.

Вернулся на то место, откуда вылетела птичка, но и там ничего не нашел. Так и остался в недоумении.