— В чем дело, Никки? — удивилась Гинсбург.

— Ничего особенного, просто еду в офис судмедэкспертизы и хочу узнать, что ты смогла выяснить за последние полтора часа.

Хит не удалось скрыть раздражение: ей совершенно не нравилось, что приходится названивать подчиненной, которая сама должна информировать ее о выполнении простого задания. Одним из сомнительных достоинств Шерон Гинсбург была ее толстокожесть, так что детектив, видимо, не заметила сарказма.

— А что ты скажешь этому ублюдку журналисту? — поинтересовалась Гинсбург. — Вот если бы я с ним трахалась, то больше бы ему не дала?

Хит захотелось закричать так громко, чтобы у нахалки лопнула барабанная перепонка. Но она сдержалась, мысленно сосчитала до трех и спокойно произнесла:

— Шерон, так что с экономкой?

— Ага. Миссис… — Послышался шелест страниц.

— Борелли, — подсказала Никки. — Что сообщила тебе миссис Борелли насчет пропавших вещей?

— На самом деле ничего особенного. Она такая странная. Работа для нее — прямо как священная миссия. Знает каждый сантиметр дома, как будто это музей. — Гинсбург снова зашелестела страницами. — Итак, в итоге мы выяснили, что из шкатулки с ценностями пропал медальон.

— Что за медальон?

— Да какой-то медальон со святым. — Гинсбург прикрыла трубку рукой, послышались приглушенные голоса, затем она продолжила: — Со святым Христофором.

— И по ее словам, это единственное, что пропало из дома? — уточнила Хит.

— Пока да. Мы сейчас вместе с ней проводим осмотр. — Гинсбург заговорила нарочито деловым тоном. — Но миссис Б. сказала, что в вещах непорядок. В основном мелочи. Ящики с рубашками и носками не задвинуты до конца, как она любит, книги стоят неровно, шкафчик с фарфором плохо закрыт.

У Никки начинала складываться определенная картина, которая ей очень не нравилась. Судя по всему, некто провел в доме священника обыск, причем методично, не разбрасывая вещи, как это обычно делают преступники. Он действовал с осторожностью. Скорее всего, профессионал. Мысли ее обратились к Монтрозу. Мог ли он провести подобный обыск?

— Шерон, составь список всех пропавших вещей, даже если техники делают то же самое. И список всего, что было передвинуто, разбито, сломано. Ничего не упусти, понятно? — Хит взглянула на часы на приборной панели. — Я до вас, похоже, доберусь еще нескоро, так что поговори с миссис Борелли, если она уже оправилась. Расспроси ее об отце Графе, обрати внимание на подозрительные вещи: необычные привычки, ссоры, посетителей — ну, ты и без меня все знаешь.

Последовала пауза.

— Конечно, конечно, — рассеянно ответила Гинсбург.

Хит пожалела, что не отправила в церковь Каньеро, как собиралась вначале. Это послужит ей уроком. Она решила заехать к экономке позднее и поговорить с ней еще раз.

Улицы были забиты машинами. Практически любая погода заставляла горожан пренебрегать тротуарами и прятаться в автомобили; так было и сейчас, холодным зимним утром, когда пронизывающий ветер обжигал лицо. Найти место для парковки оказалось весьма непросто. На въезде в гаражи Медицинского центра Нью-Йоркского университета, расположенного рядом с офисом судмедэкспертизы, красовались надписи «Извините, все места заняты». Детектив Хит поехала по 1-й авеню, но даже места у входов были заставлены полицейскими машинами. Никки свернула на 34-ю, сделала круг и оказалась около своего тайного убежища — огороженной стоянки больницы «Бельвью», расположенной под ФДР-драйв.