— Вы же всегда сами, Дмитрий Иванович, всегда на качестве настаиваете — начал оправдываться Воробьёв. Это с ним мастера советовались.

— Ну, давай посмотрим? — после минутного размышления соглашаюсь. Пока рассматривал прут, погасил в себе чувство досады за задержку. Пора уже в Венгрию ехать, а я ещё тут копаюсь. Опять придётся на двух разных дилижансах ехать. Хоть одно радует, наступает лето.

Всей толпой идём в кузнецу. Мастера сначала ударили по металлу кувалдой, потом гнут прут, пытаясь его сломать. Металл чуть, чуть эластичный, это хорошо. Сломали. Смотрю на место разлома. Похоже на какой-то легированный чугун с примесью меди и ещё чего там мастера намешали. Очень необычно и…здорово. Как же они его сделали?

— Кто придумал? Рассказывай — командую молодому мастеру, которого вытолкнули старшие.

— Ну, я добавил в горячий и жидкий чугун немного меди. Потом добавил немного хорошего карьерного песка с мелко перетёртыми ракушками. Так сутки и держал горячим. Потом постепенно ещё больше полдня, охлаждал.

Значит, выходит так. Что в тигель из огнеупорной глины, где расплавили чугун в горне, добавили немного меди. Потом песок с кольцевыми отложениями. Скорее всего, попала и угольная пыль, перешедшая в графит. В результате получился красноватый легированный чугун, с очень необычными свойствами. Но очень для меня с нужными и полезными признаками. Ну что же, молодец мастер.

(Молодой мастер сам того не зная, повторил американский способ томлении сплава в песке при температуре 800–850 градусов. В этом процессе графит располагается между зернами чистейшего железа. В итоге чугун приобретает вязкость. Но тут сплав получился несколько другой. Ни ГГ, ни мастер этого просто не знают — прим. Автора.)

— И как зовут тебя мастер? — ещё раз обдумав всё, интересуюсь. Немного подыгрываю парню, назвав его мастером.

— Филька — отвечает он тихо.

— Что просто Филька? — удивляюсь теперь уже я.

— Да нет, полное имя Филипп — отвечает не охотно он.

— Странное тут имя. Откуда такое? — всё страннее и страннее. Смотрю насовсем уже засмущавшегося и потупившегося парня.

— Та прибился к одной вдове когда-то раненый хранцуз — начал старший мастер Арсений.

— Не, шишпанец — перебил его другой.

— Ну, так я и говорю. Один из раненых наполенских солдат пришёл, да так и остался тутова. Вот Филька его, значит, сын и есть — продолжил Арсений.

Некогда мне тут в генеалогии крепостных мастеров разбираться… хоть и интересно. Но и такие дела явно надо поддерживать, всеми силами.

— Значит так… надо тебя наградить. Повторить сможешь? — смотрю, кивает. — Наверное, и уголёк в сплав попадал?

—? — неопределённо что-то промычал Филька и почесал голову.

— Так Арсений. Привезут медь, сначала всё повторите, запомните. Степан Евграфович всё тщательно запишет, и только потом отливайте рамы и другие части — дожидаюсь кивков слушателей.

— Поступим, та-ак — денег давать нельзя, пропьют или попусту разойдутся, а хороший и любопытный мастер нужен.