— Голубчик. Дмитрий Иванович. Да не успею я ничего. Да тут одних расчётов на пару месяцев. Нет никак не возможно. А котельное отделение это вообще… неизвестно что — запричитал он.

— Я всё понимаю Василий Федосеевич. Но надо. А потом не обязательно всё в этот год — успокаиваю раздосадованного архитектора. После долгих уговоров сошлись, что в этот год он строит только подвалы с фундаментом. Там ещё неизвестно, как повлияют на это грунтовые воды. Потом накроют всё крышей из ивы, обмазанной глиной, и так до следующего года. Рассказал об якобы виденном мной новом приспособлении с ампулами воды по вертикали и горизонтали. Соврал, что это дорогой французский инструмент, поэтому там ещё есть такие метрические деления. Обсудили, признали полезным. Я тут же помпой презентовал ему перьевую ручку, от которой Федосеев впал в экстаз. На этой волне, договорился с ним, что он закажет и проконтролирует изготовление десяток медных уровней. Вместо ампул, будут пузырьки из аптеки. Так же выложил сто рублей ассигнациями.

Потом направился к Титову, надо оказать уважение. Да и рассказать, почему Пётр с нами не приехал. В этот раз по дороге встретил группу молодых юношей, изображающих из себя щёголей. Они шли по дороге, размахивая и крутя тростями. Все в шляпах — боливарах, при галстуках или жабо. Шли веселой толпой, задевая красивых и молодых женщин и девушек. С обеспеченными гражданами, чинно раскланиваясь.

А девушки и женщины в длинных платьях, «подметали» полами дорогу. Лишь когда очень грязно, ручками приподымают нижнюю часть одежды, чтобы пройти. Если зимой, когда снег, это ещё как-то понять можно, то сейчас это дурь. Но вот такая сейчас мода. Я только грустным взглядом «побитой собаки», проводил веселую компанию, где я бы тоже мог так же беззаботно отдохнуть и поехал к становому приставу…

— Вот такая история. Так что немного поправиться и приедет — за чашкой не лучшего чая пересказываю немного измененные наши похождения. Титов дал мне слово дворянина, что он никому не будет её рассказывать. Сильно скрывать от него нет смысла, всё равно Петру придётся отчитываться.

— Да… занятно. А когда вы, Дмитрий Иванович, ещё собираетесь ехать по таким делам? — задаёт не очень понятный мне вопрос. В чём его тут интерес?

— Вы это к чему Владимир Павлович? — подозрительно спрашиваю я.

— Может, возьмёте и нас, с Воробьёвым. А Пётр останется тут. А с начальством о командировке я договорюсь — выговаривает он на одном дыхании.

Два Воробьёвых в одной команде это круто, усмехаюсь я про себя. Хотя и однофамильцы. Ну, в общем-то, стало теперь понятно. Люди увидели возможность подзаработать… хоть и с риском. Дела в экономике империи всё хуже и хуже. Все уже чувствуют, что следующая зима будет ещё тяжелее в финансовом смысле. Может в моё время Николай I и ввязался в разгон революции в Венгрии, чтобы поправить свои финансовые дела? Но не получилось… и получил он одни убытки. А империя, финансовый крах…

(Николай I торжествовал победу, нимало не задумываясь над тем, что венгерская кампания окончательно вывела из равновесия шаткую финансовую систему Империи. Новый министр финансов, Ф. П.