– Знаешь, я тут подумал… Эта молодая и красивая была с любовником, который потом спрыгнул голышом с одного балкона и стащил одежду с другого. Но спрыгнул он неспроста, кто-то его спугнул. В классическом варианте любовник обычно убегает от мужа. И этот муж сейчас дома. Отсюда вопрос: как мы будем общаться с этой молодой и красивой? Что мы скажем ее мужу?

– Вопрос, конечно, интересный.

– Пошли посмотрим, если муж дома, то завтра утром к ней сходишь…

Богдан мог и сам сходить к соседке потерпевшей, но все-таки помощь Ревякина он принял с благодарностью. Может, он и чувствовал в себе силы работать самостоятельно, но потребность в крепком плече наставника еще не растворилась в его амбициях…

Богдан оторопело уставился на это чудо красоты, зато Ревякин не растерялся.

– Здравствуйте, девушка. Тут у вас, говорят, Карлсон на крыше поселился, белье с балконов таскает. Вы, случайно, не видели, может, пролетал мимо?

Молодая и красивая, похоже, юмора не поняла. Глянув на капитана как на клинического идиота, она мысленно спросила себя, зачем открыла дверь. И тут же постаралась исправить свою ошибку. Но Ревякин подставил ногу, заблокировав дверь.

– Мы из милиции, девушка, – сказал он, предъявив служебные корочки.

– Из милиции? – испугалась она.

Настоящий опер должен чувствовать чужой страх, как это умеет делать бойцовый пес. И чувствовать, и реагировать на него. Неудивительно, что Ревякин вцепился в девушку взглядом.

– А чего вы так испугались, гражданочка? – подозрительно сощурился он.

– Я испугалась? – робко возмутилась красавица. – Нет, вам показалось…

– А Карлсон к вам не залетал? – спросил Богдан.

Он постарался придать своему голосу бравурную раскованность. И это ему, похоже, удалось. Хотя и с трудом.

– Не было никакого Карлсона, – в смятении посмотрела на него девушка.

– Может, ваш муж его видел?

– Нет у меня мужа.

– А кто есть?

– Никого.

– То есть вы сейчас дома одна? – спросил Ревякин.

– Да, одна.

– Может, к себе нас пригласите? На чашку кофе не претендуем, но хотя бы по стакану воды…

– А у вас ордер есть? – осмелела девушка.

– Ну да, ну да, сейчас же не тридцать седьмой год, – усмехнулся Ревякин. – Ну так и ордера в тридцатых годах остались. Сейчас постановления выписывают, а не ордера… Вы что, труп у себя в квартире скрываете?

– Труп?! С чего вы взяли?

– Поведение у вас, гражданочка, подозрительное… Лейтенант, давайте в прокуратуру! – Ревякин строго посмотрел на Богдана. – Скажете, что по этому адресу находится криминальный труп, пусть вам выпишут постановление на обыск…

Хитрость сработала, и девушка распахнула дверь:

– Какой труп? Нет здесь никакого трупа! Проходите, смотрите…

Квартира трехкомнатная, такая же просторная, как у Елены Владимировны, но ремонт здесь получше и мебель побогаче. Правда, порядка меньше. Вроде и пыли нет, полы не грязные, вещи в беспорядке не валяются, но не хватает домашнего уюта. Впрочем, этот недостаток с лихвой компенсировался превосходным запахом парфюма, который шлейфом расходился за девушкой. Она провела гостей по комнатам, доказывая, что никакого трупа у нее нет.

– Убедились? – торжествующе спросила она, закрывая дверь в ванную комнату, на которой и закончился осмотр.

– Значит, Карлсона вы не убивали, Карлсон улетел сам, – невозмутимо парировал Ревякин.