|
Одно прикосновение к ним могло свести с ума, не говоря уже обо всем остальном. Он нежно гладил ее набухшие соски, а потом опустил руку ниже и вдруг почувствовал под кожей явно увеличившегося живота едва уловимое движение. Это было так трогательно и так взволновало его, что он впервые за долгие годы вспомнил слова молитвы, адресованные Всевышнему с величайшей просьбой сохранить им всем жизнь. Криста начала сильно дрожать, но он так и не понял, было ли это результатом глубочайшей страсти или она оказалась во власти столь же глубочайшего страха. Впрочем, и то и другое могло быть вызвано к жизни непрекращающимся и мучительно тревожным барабанным боем.
Криста протянула к нему руки, сверкнула широко раскрытыми глазами и облизала пересохшие губы. – Я отдам тебе все! – едва слышно прошептала она. – И сделаю все возможное, чтобы ты никогда не забыл эту чудную и вместе с тем ужасную ночь. И действительно, эта ночь не была похожа на все предыдущие. Они впервые слились в одно неразделимое целое, и не только телом, но и душой, что было для него самым важным. Все, что было между ними до этого, мгновенно поблекло и затуманилось, как невероятно далекое прошлое. Он осыпал все ее тело поцелуями, нежно ласкал руками и все время шептал на ухо самые сокровенные слова: – Теперь я не боюсь смерти, любовь моя. Твои ласки стоят того, чтобы пожертвовать жизнью. Криста прижалась лицом к его груди, а потом опустилась ниже и осторожно коснулась пальцами его восставшей мужской плоти. Джереми громко выдохнул, обхватил ее обеими руками за талию, прижал к земле и осторожно раздвинул ноги. В этот момент он опомнился и решил, что еще рано, что еще нужно как следует насладиться ее телом, видеть его, ласкать, целовать, слышать ее томные вздохи. Криста уже обессилела от возбуждения и лихорадочно отвечала на его поцелуи, выкрикивая бессвязные слова и инстинктивно прижимая его к себе. Джереми вошел в нее и стал совершать ритмичные движения, с радостью ощущая, что она делает то же самое. Их страстный порыв становился все более изнуряющим, пока, наконец, они не рухнули в бездонную пропасть в сопровождении ярких звезд и невыносимо сверкающих молний. – Любовь моя… – шепнул он и удовлетворенно затих, тяжело дыша. Она все еще находилась в его руках и тоже пыталась справиться с учащенным дыханием. – Тсс! – нежно промолвил он, когда ока попыталась что-то сказать. – В нашем распоряжении вся ночь. Криста свернулась калачиком и уютно прижалась к его груди. – Я не могу! – все же прошептала она. – Не могу даже представить себе, что так долго испытывала страх перед настоящей любовью. Он слабо улыбнулся: – Дай мне немного отдохнуть, и мы все повторим с самого начала. Она привстала и пристально посмотрела на него в слабом свете костра. – Джереми, я знаю, что совершила предательство по отношению к тебе. Конечно, я не имею права требовать от тебя какого-либо понимания, но все же хочу сказать, что ты не знаешь многих обстоятельств этого дела. Доктор Уиланд… – Он уже мертв, – равнодушным голосом промолвил Джереми. Криста тихо охнула, закрыла рот руками, а на ее глаза навернулись слезы. – Значит, тебе все известно? Ты знаешь, что он убил Роберта? Джереми замялся, а потом посмотрел ей в глаза: – Есть надежда, что он выживет. – Боже мой! – воскликнула она. – Господи, я буду молиться за него! Эти слова были сказаны с такой пылкостью, что у него не возникло никаких сомнений в их искренности. Он и сам готов был денно и нощно молиться за жизнь человека, который долгие годы был его верным и преданным другом. Но Роберт был далеко, за столько миль отсюда, как им обоим казалось, а реальный мир для них сконцентрировался сейчас в этом тесном индейском вигваме, за пределами которого громко и надрывно стучали барабаны, возвещая о предстоящем поединке. |
