– Но ведь он янки.

– Ну и что? – Она нежно погладила малыша по головке. – Его отец тоже янки, но это не мешает мне любить его больше всего на свете. Мы назовем его Джошуа в честь твоего брата, а вторым именем будет Джеймс – в честь полдюжины Камеронов.

– Джошуа Джеймс Макгоули, – торжественно произнес Джереми и поцеловал жену в лоб. – Спасибо тебе за сына. Он прекрасен, как, впрочем, и его мать.

Послышался тихий стук в дверь. На пороге появился слегка смущенный доктор Монфорт.

– Господин полковник, вашей жене нужно немного отдохнуть. Надеюсь, вы не станете возражать, если мы унесем отсюда ребенка?

Джереми молча кивнул.

– Знаете, полковник, – гордо заявил доктор, – ваша жена держалась превосходно и храбро вынесла все мучения.

Джереми снова улыбнулся и нежно погладил жену по голове.

– Да, я знаю, что она у меня молодец. Это же представительница рода Камеронов, в конце концов!

Ее рука прикоснулась к его руке, и Джереми вспомнил в этот момент знаменательные слова рядового Дарси: – «Это храбрейшая из всех женщин, которых мне доводилось встречать!» Да, она действительно храбрейшая, но не только. Она еще и прекраснейшая из всех живущих на земле. И только чудом природы можно объяснить тот факт, что в одном теле заключены необыкновенная сила и столь же необыкновенная красота.

Ее пальцы сжались, а глаза застыли на нем. Они были голубыми, удивительно сверкающими и в то же самое время усталыми.

– Я родилась в семье Камеронов, но сейчас считаю себя полноправной представительницей рода Макгоули.

Джереми ответил ей чудной улыбкой безмерно счастливого человека.

Поцеловав ее в губы, он посмотрел на жену и тихо промолвил:

– Миссис Макгоули, моя дорогая мятежница, я безумно люблю тебя! Этот тот самый случай, когда упрямый янки охотно опускает оружие перед южанкой.

Эпилог

Камерон-холл Тайдуотер, Виргиния

Июнь 1866 года

Криста сидела на подоконнике, завернувшись в хлопковую рубашку Джереми и положив подбородок на высоко поднятые колени. Они находились в летнем коттедже и смотрели на смутные очертания садов, видневшихся позади семейного кладбища и прилегающей к нему лужайки.

В этой огромной рубашке она была похожа на бездомного бродягу, но Джереми не мог не отметить про себя, что даже в ней Криста выглядела элегантно. Точеные черты лица, пышная копна волос и изумительные глаза выдавали в ней аристократизм, а изысканные формы тела вообще были безупречны. В эту минуту она напоминала ему ласковую кошечку, тихо мурлыкающую на подоконнике, грациозную и в высшей степени обворожительную.

Он сидел позади жены, постоянно теребил рукой ее волосы и терся губами о ее плечо. Криста прижалась к нему спиной и закрыла от удовольствия глаза.

– Ты счастлива, что снова находишься дома? – тихо спросил он, глядя на окутанный легким туманом сад.

Криста засмеялась, пытаясь скрыть от него навязчивые сомнения, а потом ответила, тщательно подбирая слова:

– Разумеется, счастлива. Дома всегда хорошо, особенно ранним летом, когда все вокруг пышно расцветает, трава становится ярко-зеленой, воздух – кристально чистым, а солнце ярко слепит глаза, но не обжигает. Виргиния вообще самое прекрасное место вначале лета.

– И весной, – добавил Джереми.

– Ну и само собой разумеется, осенью, – сказала она и мило улыбнулась, блеснув озорными глазами. – Кроме того, я рада быть дома, потому что здесь я постоянно вижу Келли и Кирнан, которые помогают мне справиться с Джошуа. Могу сказать откровенно, что восхищаюсь нашим сыном, но вместе с тем не прочь немного отдохнуть от него.