– Если ты так настаиваешь...

– Настаиваю.

– Ладно. Дэвис скоро придет.

Джек извинился, взял Лорелею под руку и вывел в холл. Они поднялись по лестнице и пошли по коридору, стены которого были обиты панелями.

– «Для заложницы я найду особое местечко», – передразнила Лорелея. – Что она себе воображает?

Джек открыл последнюю дверь, и она вошла в чистую, аккуратную комнату, где главенствовала огромная кровать под балдахином. У него лукаво загорелись глаза.

– Лорелея, я еще никогда не видел, чтобы ты вела себя так запальчиво.

– Толи еще будет! Я задушу эту тетку. А ты лучше найми дегустатора, будешь с ним обедать, а не со мной, жулик похотливый.

Джек плотно закрыл дверь.

– Должен тебя предупредить, не вздумай конфликтовать с Региной. Если ты ее разозлишь, она вполне может прислать тебе чашку с ядом.

Лорелея остановилась:

– Что?

– Она бывает очень порочной, когда рассердится.

– Тогда зачем ты меня сюда привел? Чтобы твоя любовница на меня полюбовалась?

Джек расхохотался:

– Моя – кто?

Она покраснела.

– По ее приветствию было понятно, что вы в интимных отношениях. Я этого не признаю. Ни на секунду.

– Поверить не могу! Ты ревнуешь?

– Да! А ты бессовестный.

Он обнял ее лицо руками и погладил по щекам большими пальцами.

– Ревновать не из-за чего. Я пришел сюда, потому что это единственная гостиница в городе, где проститутки не пристают прямо в холле. Регина может раздражать, но у нее в гостинице чистые простыни и вполне съедобные обеды. А что касается интимных отношений с Региной, поверь, что у меня есть доля разума.

Она подозрительно посмотрела на него:

– Что ты имеешь в виду?

– Лорелея, я вырос в борделе и рано узнал о болезнях, которые можно получить при случайных связях. Я всегда был осторожен в выборе партнерш, и, уверяю тебя, меня не привлекает общественная постельная принадлежность в лице Регины.

Лорелея скривилась:

– Это жестоко.

– Жестоко или нет, но это правда.

Лорелея не была уверена, что ей стало веселее после такого признания. Она с негнущейся спиной отошла к окну и села за стол.

– Почему ты всем болтаешь, что я твоя заложница?

– Потому что наш мир безобразен, и если я представлю тебя как-то иначе, люди тебя сурово осудят.

Эта мысль его ужасно беспокоила, она видела это по глазам, по напряженности тела. Тому было только одно возможное объяснение.

– Так случилось с твоей матерью?

Он напрягся еще больше.

– Да, она начинала не как проститутка, она из приличной семьи и получила хорошее воспитание.

Джек сел на кровать, пригладил растрепанные волосы и стал стягивать сапог.

– Ее отец был майор, он обожал свою единственную дочку. Иногда, когда я пытаюсь заснуть, я могу его вспомнить. По крайней мере общее впечатление.

Лорелея подошла к нему и стала помогать стаскивать сапог.

– Что с ним случилось?

– Не знаю.

Сапог освободился, и Лорелея шлепнулась на пол. Поставив сапог под кровать, она спросила:

– Не понимаю, если твой дед любил дочь, твою мать, как же она...

– Она полюбила морского офицера, который, к несчастью, был женат. Когда он узнал, что она беременна, он пообещал, что она не будет ни в чем нуждаться.

Джек подал ей другой сапог, она поставила его рядом с первым и села на кровать.

– Но твой отец не сдержал слово?

– Одно время держал.