И пока он говорил, его длинные пальцы снова и снова перебирали рукоятку кинжала. Ужас охватил девушку. Шана как завороженная смотрела на холодно блестевшую сталь клинка. Наконец она произнесла очень низким голосом, почти неслышно:

– В душе я не желала вашей смерти, милорд. Я хотела только наказать вас… расплатиться… Я искала… – срывающимся голосом продолжила Шана, – я искала справедливости, чтобы расплатиться за смерть отца.

Граф вскочил быстро, как молния. Стальными пальцами, схватив девушку за запястья, он притянул ее к себе с такой силой, что она не могла даже дышать.

– И это справедливость? – Торн рассмеялся страшным смехом. – Теперь я понимаю. Но выслушайте меня и выслушайте хорошенько. Вы начали эту месть, а я закончу! Я полон желания отплатить вам! Достойным способом или нет, не вам выбирать. Берегитесь, принцесса! Будьте осторожны, не заставляйте меня заходить слишком далеко, продолжая оскорблять меня. Обещаю, что иначе вы пожалеете об этом.

Шану изумила скорбь в его лице и безжалостность, с которой он держал ее, и девушке стало страшно оттого, что она натворила, и оттого, что вынудит его совершить что-то ужасное.

Граф больше ничего не сказал. Да в этом и не было необходимости. Угроза была написана на его лице и чувствовалась в голосе. Если она доставит ему неприятности, то он без колебаний расправится с ней.

Торн де Уайлд проклял ее, оскорбил… и обещал отомстить. «Так будет», – подумала Шана. У нее внутри все похолодело. Когда граф снова усадил девушку на лошадь, она начала молиться о том, чтобы хватило мужества спастись и освободиться от этого англичанина…

Но Бог не услышал ее молитву.

ГЛАВА 6

Когда их путешествие подошло к концу, было уже далеко за полдень. Каждый шаг невзрачной лошадки приближал Шану к ее врагам. Но девушка только плотнее сжала губы. Им на пути встретилась деревня, приютившаяся в тени замка Лэнгли. В душе Шаны поднималось негодование. Много раз отец рассказывал ей, как алчные норманны посадили своих лордов в южном и центральном Уэльсе, чтобы те могли, открыто демонстрировать права и власть. И это все на землях, которые были отобраны у валлийцев!

Жаркое июньское солнце проливало свой свет и тепло на непокрытую голову девушки. Но дрожь сотрясала все ее тело, словно Шану окатили ледяной водой.

Пересекая разводной мост, путники услышали крики, а когда остановились в центре укрепления, то вокруг них собралась небольшая толпа.

– Милорд, мы уже думали, что вы никогда не вернетесь!

– Никто не знал, куда вы ушли, граф. Мы уже стали подозревать, что случилось самое страшное!

Торн поднял руку.

– Ну, теперь вы видите, что я вернулся и не стал хуже, чем был, – выкрикнул он.

Шана презрительно фыркнула. Интересно, как он объяснит свое отсутствие? Скажет ли правду о том, что его похитила женщина? Безусловно, нет. Ведь это слишком унизительно для его самолюбия. Без всякого сомнения, он все приукрасит, чтобы скрыть свою глупость.

Шана почувствовала, что Торн соскочил на землю. После этого граф повернулся к ней, чтобы предложить свою помощь.

– Миледи? – тихо произнес он, и его темные, как ночь, глаза посмотрели на нее с вызовом. Шана окинула де Уайлда презрительным взглядом. Она преодолевала искушение припечатать свою туфельку к его внушительных размеров груди. И, возможно, девушка так бы и поступила, если бы, не столкнулась с холодным взглядом графа. Торн не стал ждать ответа, а схватил Шану за талию и одним махом снял с лошади.