Сара зевнула.

– Ты прав. Я веду себя глупо. Беременность совсем запудрила мне мозги.

– Я люблю твои мозги и каждую частичку тебя.

Она запрокинула голову и состроила гримасу.

– Мой живот размером с кита. Я уже даже не могу дотянуться до пальцев ног.

Рассмеявшись, я осторожно подхватил её на руки и поцеловал её надутые губки.

– Ты никогда не была более красивой для меня.

– А что тебе остаётся говорить, – сказала она, когда я отнёс её обратно в кровать и накрыл одеялом.

Я начал вставать, но Сара схватила меня за руку и потянула к себе на кровать. Она легла на бок, и я обнял её со спины. В эти дни ей было удобно спать только в таком положении. Я положил руку поверх её руки и сплёл наши пальцы. Она вздохнула и ещё ближе прильнула ко мне.

– Если ты слишком устала, чтобы идти на ужин в бастион, мы можем остаться дома, – прошептал я в её волосы.

– И пропустить День Благодарения? Ни за что.

Я улыбнулся от её пылкого ответа. Сара любила праздники, быть в кругу семьи и друзей. День Благодарения и Рождество были тихими праздниками, пока она росла, и она была решительно настроена наверстать упущенное. Она бы провела в бастионе весь день, если бы я не настоял, что нам надо остаться дома до ужина. Иначе она бы вымотала себя и уснула бы ещё до подачи первого блюда.

Под нашими соединёнными руками задвигался малыш, и Сара слегка сместилась.

– Она сегодня беспокойная.

– Тебе неудобно?

– Всё отлично, пока ты меня так обнимаешь.

Удовлетворение наполнило меня. Я обнимал двух самых близких мне людей, которых я любил больше своей собственной жизни. Слушая, как дыхание Сары становилось ровным, я подумал об отчётах, которые должен был бы изучить, но быстро откинул эту идею. Не было ничего важнее самочувствия Сары, и прямо сейчас она нуждалась в отдыхе.

Двумя часами позже я нежно разбудил свою спящую пару и сказал ей, что нам пора собираться. Я помог ей встать, и менее чем через десять минут она была одета и готова выходить.

Хуго и Вульф подняли головы. Они спали на улице, на крыльце. Они завиляли хвостами, но не стали прыгать и бежать к Саре, как обычно. Церберы вели себя сдержанно с тех самых пор, как мы вернулись домой в сентябре, и мне стало интересно, могли ли они чувствовать, что она не была достаточно сильна для игры с ними сейчас. Если уж на то пошло, они стали даже более покровительственными к ней, редко покидали крыльцо, когда она была в доме.

Я подошёл к Саре, решив взять её на руки и отнести к машине, но она отмахнулась.

– Прогулка мне поможет, – она глубоко вдохнула холодный воздух. – Хмм. Скоро пойдёт снег. Послезавтра.

– Насколько сильный?

Я уже привык к её предсказаниям погоды. Она никогда не ошибалась.

– Просто кратковременный снегопад, но, похоже, снега этой зимой будет много.

Улыбнувшись, я взял её за руку и помог спуститься по ступенькам.

– Я прослежу, чтобы нам хватило дров.

В сопровождении церберов, мы прошли вдоль тропинки у озера, ведущей к поляне, на который был припаркован внедорожник. Когда мы обогнули озеро, отражение на его зеркальной поверхности привлекло моё внимание к маленькой конструкции с куполом на дальней стороне озера. Фейри называли её родильней, и Эльдеорин установил её несколько дней назад, приготовившись к родам Сары. Когда придёт время, только Саре и фейри будет позволено быть внутри родильни, поскольку на неё наложили особые чары для родов.

Каждый раз, когда я думал о том, что не буду с Сарой во время появления нашего ребёнка на свет, у меня сводило живот. По словам Эльдеорина, она не сможет контролировать свою силу и силу малышки, поэтому мне придётся довольствоваться тем, что я буду находиться снаружи до тех пор, пока не станет безопасно войти внутрь.