Одиль еще раз перебрала все клавиши на компьютере и сказала:

– Господин и госпожа Мэллори, один двухместный номер, он уже занят. Больше у меня ничего для вас нет, никаких вторых номеров. Извините.

– Мы не господин и госпожа Мэллори, – попытался объяснить ей Ник. Я, вероятно, совсем запутала Одиль, добавив:

– Мы кузены, те Мэллори его родители. А нам заказаны одноместные номера. По одному на каждого.

– Мне очень жаль, – сказала Одиль, – но весь отель зарезервирован под конференцию.

Очевидно, она понимала не все, что мы говорили, но мы продолжали вести себя так, будто она все понимает.

– Мы знаем, – ответили мы ей хором. Затем Ник заговорил как можно медленнее и громче:

– Два номера должны быть для нас .

Одиль уже ничего не понимала. Она снова принялась стучать по клавишам.

– Один двухместный номер для господина и госпожи Мэллори. Уже занят. Извините.

Мы распластались по ее столу так, словно хотели заглянуть в ее таинственный компьютер. Ник сказал:

– Посмотрите на нас. Похоже, что мы женаты?

Одиль глянула на него и ничего не ответила. Может быть в той стране, откуда она родом, люди женятся в тринадцать лет?

Она подумала и сказала:

– Но так записано в моем компьютере.

Я решила попытаться иначе:

– Одиль, а вы не могли бы посмотреть одноместные номера на фамилию Мэллори? Пожалуйста.

Одиль снова застучала по кнопкам. Мы уже извелись. Ник пробормотал:

– Я думаю, что она – робот.

– Вернее, андроид. – ответила я. И тут заметила, что потолок холла гостиницы целиком состоит из зеркал – разной величины, и весь беспорядок в холле отражался там, но только вверх ногами. То есть сверху на меня свисали мечущиеся люди, деревья в кадках и груды чемоданов. Я заметила трех человек с маленьким ребенком, которые то и дело передавали этого ребенка друг другу, чтобы обнять кого-то, кого давно не видели. Увидела и нас с Ником. Мы плавно перетекали из одного зеркала в другое. Высокий темноволосый подросток и низенькая девушка – такое чувство, что я составляю гороскопы или что-то в том же роде. Тут меня внезапно осенила жуткая мысль.

– Ник. – Спросила я, – а кто заказывал нам номера, тетя или дядя?

Ник смотрел на троицу с ребенком, очевидно, стараясь вычислить, кто из них женщина, а кто мужчина. Это была нелегкая задача – двое из них действительно были неопознаваемы. Я ткнула Ника самым длинным своим ногтем.

– Мама заказывала! – Встрепенулся Ник. В ответ на это заявление, бессмысленное выражение покинуло лицо Одиль, мы увидели это в зеркальном потолке и нетерпеливо повернулись к ней.

– Есть одноместный номер для Ника Мэллори, – провозгласила она.

– Уже лучше , – сказала я, – Джанин ничего не напутала.

– Смотрите дальше. Должен быть номер для Мари Мэллори, – потребовал Ник.

Одиль снова уткнулась в свой компьютер, а я внезапно ощутила, что сейчас заору. Я знаю, что Джанин меня ненавидит, но не настолько же, чтобы заставить съездить от Бристоля до Вантчестера и обратно за один день. Одинокое путешествие ночью – это уж слишком! Я снова воззрилась в потолок, где трое с ребенком обнимать только что закончили обнимать мужчину в очень белой футболке, и теперь он пробирался через холл, приветствуя по пути то одного, то другого. Я заметила на его футболке целую коллекцию каких-то значков и, похоже, на поясе у него висела рация или коротковолновый телефон, но, к сожалению, его выпирающий животик не давал мне как следует разглядеть, что это.

Я снова уставилась на Одиль. Она помотала головой.

– Посмотрите внимательно, – потребовала я.