Второй раз я проснулась, когда солнце уже заглянуло в окно. Пора и мне собираться! Сегодня последний день, который может принести мне деньги. После шабаша весь этот балаган с пропавшими магиссами и ведьмами должен закончиться. И надо быть готовой к побегу от ловчих. А бежать все же хотелось навстречу своей мечте.

Надеюсь, что родные меня поймут. И с подругами надо будет повидаться перед отбытием. А то они меня из-под земли достанут, если пропаду без следа.

С этими мыслями я собралась и поспешила к гостинице. Повезло, Шарля не встретила. Скорее всего, торчит вместе с большей частью горожан на площади и глазеет на участниц конкурса.

Мне же лучше!

Толкнув дверь, я вошла в светлый большой зал. Посетителей почти не было, за стойкой мадам Пашири что-то записывала в учетную книгу.

– Доброе утро, – поздоровалась я, опускаясь на высокий стул.

Женщина мазнула по мне недовольным взглядом:

– Доброе. Господа путешественники еще не спускались.

– Спасибо. Сделайте мне калакан, пожалуйста. – Я положила на стойку медную монету.

– Цены выросли, – фыркнула мать Шарля. – А по утрам бодрящие напитки и вовсе по двойной цене продаются.

Я не показала, что она меня чем-то задела, добавила еще две монеты и повернулась лицом к залу.

Мадам Пашири недолюбливала меня с того самого момента, как ее сын начал проявлять ко мне знаки внимания. И женщину, видимо, совершенно не заботило то, что я их не принимаю.

Вскоре рядом со мной на стойке появился высокий, расширяющийся кверху стакан из толстого стекла. Внутри исходил паром темно-синий напиток, притрушенный порошком сушеной мяты.

Вдохнув пряный аромат, я сделала глоток и зажмурилась от удовольствия. Когда допью до дна, перестану зевать и мечтать уткнуться носом в подушку. Самое лучшее, что можно сделать сейчас.

– О, рыженькая! – Фобас первым показался на лестнице, спустился в зал. – Что-то ты сегодня рано. Себастьян еще даже позавтракать не успел. Видимо, не выдержал вчерашней нагрузки от одной юной девы.

Ловчий рассмеялся, а я улыбнулась, не в силах противиться порыву. Странно, что человек, чья профессия должна меня пугать, действует так расслабляюще. Или он использует это в целях поиска ведьм? Голову задурил – и оп, она с тобой под ручку спокойно идет на костер! Удобно.

– Хозяюшка, и мне калакан, пожалуйста, – обратился к мадам Пашири мужчина и опустился на соседний стул.

– Конечно, – тут же расцвела улыбкой женщина, строя глазки постояльцу. – Шоколадной крошки добавить?

Ого! Вот это щедрость!

Я пила свой напиток и из-под опущенных ресниц наблюдала за Фобасом. В принципе, я понимала хозяйку таверны: мужчина видный, еще и небедный. С виду ему не больше тридцати. Может, даже меньше…

Только его светлый образ у меня совершенно не вязался с представлением о ловчих. Вот Себастьян подходит на эту роль куда больше – молчаливый, угрюмый, с тяжелой аурой. А если и откроет рот, чтобы что-то сказать, так обязательно гадость.

Ну прямо классическая ведьма. Только в штанах.

Так, что-то я вообще не о том думаю. Надо сейчас спланировать, что именно показать этим «путешественникам», а то мы уже весь Лефорд вдоль и поперек обошли. По стене их, что ли, провести…

– О, вот и Себас!

Упомянутый как раз спускался по лестнице, застегивая кожаную куртку на все металлические заклепки. Глядя на него, я подумала, что этот мужчина может проявлять, за редким исключением, только две эмоции: презрение и уныние. Вот сейчас на его лице была такая скорбная маска, будто ему сообщили, что все ведьмы уже отловлены и сожжены, а его услуги больше не требуются.

– Идем, – буркнул он, проходя мимо.