— Я — кивает мастер. — Было время, а работы нет. Вот и сделал.

Кручу подкову и рассматриваю всё вокруг ещё раз. Взгляд падает на кованого уродца, под названием стул.

— Слушай, а почему ты кованую мебель не делаешь? Разные столы, стулья, кресла. Вот я не могу себе позволить купить венские стулья от пятидесяти рублей и выше, а надо. Сделай каркас, укрась разного цвета медными завитушками и розами. Их можешь сам и не делать, тут медников полно, и я куплю.

Начинаем обсуждать, но не совсем понимаем друг друга. Я хочу одного, он мне рассказывает о другом. А плюс рисовать у него нечем и негде.

— Так, поехали опять ко мне — прекращаю спор.

Теперь спорим уже вчетвером, я подключаю ещё и Кулика, раз у него тяга к технике проснулась. Честно, упарился я с ними…

— Вот Лука сделает доски, а я договорюсь с Антоновой о пошиве подушек на них — подвожу итог разговора на эту тему. — Тебе Стефан сделать четыре таких и два вот таких. Вот тебе аванс пятнадцать рублей, пиши расписку и можешь идти — показываю на чертёж и передаю деньги.

После его ухода рассматриваю принесённую Лукой куклу. Так, так. Кручу сантиметров семьдесят ростом деревянное создание со всех сторон. Нос только у этого Буратино маленький. А что, потом надоумим Луку сделать. А для начала сойдёт и так. Сейчас спорить и опять что-то доказывать, уже нет сил.

— Так, Лука, давай завтра. Я посмотрю, а ты подойдёшь с утра, как обычно. Мы с тобой обсудим, а потом поедем к Анне Ильиничне.

— М…мне бы тоже денег — замялся Лука.

— Не понял? Я же тебе только что за балок и навес заплатил? — задаю интересующий меня вопрос. Похоже не только у меня одного деньги не держаться.

— Ну, вы же сами говорили, чтобы я больше народу привлекал и инструменты покупал. А дерево хорошее тоже дорого стоит — затараторил плотник.

— Лука я же не Рокфеллер. Деньги не печатаю — вздыхаю.

— Плохо — повторяет мой вздох Лука.

— Что плохо? — удивляюсь я. Тут всегда надо лишний раз переспрашивать, а то потом не разберемся. Слишком уж у нас разные взгляды на жизнь.

— Плохо, что вы не Рофелер и деньги не печатаете — дает он пояснения.

— Да плохо — соглашаюсь. Чуть не засмеялся. Это для меня не привычно, а тут купцы свои деньги имеют и ничего. С каждым годом верхи всё больше и больше забирают как политических, так и экономических свобод. — Ладно. Сколько тебе для полного счастья надо?

— Рублей сто — выдохнул он и сам испугался от такой суммы.

— Сколько? — обалдеваю я. — Ты хоть раньше в руках держал такую сумму?

Тут нас прерывают, и в гостиную заходит служивый, один из посыльных Мальцева.

— Вам посылка — кланяется и держит коробку в руках. Неужели чемоданчики нельзя было сделать? С берестяными коробками постоянно бегают. Мне же ведь похожий для бритья, только маленький, сделали.

— Ставь сюда Семён — командую ему.

Открываю коробку. Послание мы потом прочитаем.