В тот день, когда это произошло, большая часть зрителей, собравшихся в Киевском Дворце спорта, встретили судейский вердикт продолжительным свистом. Это возмущение длилось несколько минут, при этом шум был таким, что другие фигуристы не могли начать свои выступления. Главный рефери Кононыхин в попытке успокоить зал объявлял: «Решение судейской коллегии окончательное и обжалованию не подлежит», что вызвало еще большее возмущение. Подобных инцидентов советское фигурное катание еще не знало. Публика стала дружно скандировать и требовать выхода на лед Белоусовой и Протопопова. А те в это время сидели абсолютно подавленные в раздевалке. Наконец дирекция Дворца спорта не выдержала и попросила их выйти к публике, успокоить ее. Фигуристы вышли на лед и, в благодарность за поддержку, низко, по-русски, поклонились зрителям. Людмила Белоусова при этом плакала. Как вспоминает О. Протопопов, «возвращаясь в раздевалку, встретили Петра Орлова, бывшего тренера Станислава и Нины Жук, который никогда не питал к нам симпатий. Он протянул мне руку и сказал, что сочувствует нам. Я руки ему не подал, вежливо сказав, что никаких сочувствий нам не надо. Потом один наш приятель вспоминал, что Орлов, возмущаясь судейством, сказал: «Я бы этого Протопопова своими руками задушил, но три десятки ему – отдай!» Он имел в виду занижение нам оценок за выступление в Киеве…

Через 16 лет Уланов признался, что тогда уже планировалась их золотая медаль на Олимпиаде в Саппоро. Поэтому они не должны были никому проигрывать, тем более нам…»

Этот скандал имел настолько большой резонанс, что скрыть его было невозможно. Однако размусоливать его, конечно, не разрешили, отделавшись короткой репликой в «Комсомольской правде» от 16 января. Заметка называлась «Почему волновались трибуны?», и автором ее был некий инженер-конструктор из Лобни А. Кузин. В статье вкратце описывалось, как зрители устроили обструкцию судейскому решению о занижении оценок паре Белоусова – Протопопов, и приводились слова Кононыхина, сказанные им в адрес этой пары: «Но это спорт, у него свои возрастные законы, к сожалению». Эта оговорка рефери ясно указывала на то, что все происшедшее отнюдь не случайность. Видимо, руководство Спорткомитета руками судей собиралось прекратить гегемонию «стариков» в фигурном катании.

Как показали последующие события, приход молодежи пошел во благо советскому фигурному катанию – его гегемония на мировых спортивных аренах стала еще сильнее и продлилась почти два десятка лет.

Итак, в чемпионате СССР 1970 года Белоусова – Протопопов заняли 4-е место и не попали в сборную страны. На чемпионате СССР-1971 они заняли 6-е место, снова оставшись за бортом национальной команды. Впрочем, и тогда без интриг не обошлось. По мнению некоторых специалистов, судьи были явно предвзято настроены по отношению к паре Белоусова – Протопопов. Например, сотрудник журнала «Физкультура и спорт» Аркадий Галинский в газете «Советская культура» подверг сомнению результаты чемпионата страны, на котором присутствовал как корреспондент. По его мнению, фигуристов попросту «сплавили». А чтобы избежать ненужных свидетелей и замести следы, даже отключали телетрансляцию якобы по техническим причинам. Именно из-за этой публикации Галинский был уволен и на семнадцать лет отлучен от спортивной журналистики. Главный редактор журнала Николай Тарасов попытался прийти на выручку своему бывшему сотруднику, и его тут же сняли.

Следом за этим грянул еще один скандал. Он случился в январе 1972 года. На носу были очередные зимние Олимпийские игры (они начинались через месяц в японском городе Саппоро), а Белоусову и Протопопова туда не взяли. Причем это решение было принято не кулуарно, а после совета с шестеркой лучших тренеров страны (Жук, Чайковская, Кудрявцев, Тарасова, Москвин, Писеев), которая пятью голосами против одного (это был Москвин, который консультировал Белоусову и Протопопова) проголосовала против того, чтобы брать «звездную» пару на Олимпиаду.