— Осторожно! Не трясите ее! Не наткнитесь на стул!

Синтия поднялась по ступеням последней. Когда она входила в холл, стягивая перчатки, она увидела, как Каммингс отвел в сторону Дерека и что-то ему прошептал, от чего лицо Дерека окаменело. Он тут же подошел к ней. Она не могла не обрадоваться тому, что он, возможно, инстинктивно решил поделиться с ней тем, что было важно для него.

— Это действительно кабриолет хирурга, — тихо сказал Дерек. — Но он приехал не из-за леди Ханны. Он уже был на пути в Оулдем-Парк, когда я послал за ним. Он приехал с повитухой.

— О! Значит, леди Малком пришло время рожать? Я так рада!

Дерек кивнул:

— Я тоже рад. Возможно, ее страданиям придет конец.

Хотя я немного волнуюсь, откровенно говоря.

— Еще бы! Но я уверена, что все обойдется. А у хирурга будет время, чтобы осмотреть и Ханну, как вы думаете?

— Рождение ребенка, насколько я слышал, дело долгое.

С Натали, конечно же, будет повитуха. Ну и Малком, разумеется, тоже.

— Лорд Малком? — удивилась Синтия. — Вы, должно быть, ошиблись. Ни один мужчина не останется со своей женой в этих обстоятельствах.

— Вы не знаете Малкома. Он ни за что не отойдет от Натали ни на шаг. Когда родилась Пиппа, он к концу родов был измотан не меньше, чем Натали.

— Никогда не слышала ничего подобного. — Синтия была поражена. — Обычно мужчины уходят из дома, когда их жены рожают, не говоря уже о том, чтобы оставаться с ними в одной комнате. И я предполагаю, что большинство жен предпочли бы, чтобы их мужья отправились в свой клуб, на конюшню или еще куда-нибудь, а не слонялись бы по дому. Почему хирург это разрешает? Мне кажется, муж будет только вертеться под ногами и мешать.

— Это не относится к Малкому. Он, наоборот, всячески помогает. Разговариваете Натали, ободряет, поддерживает и все такое. Вытирает ей лоб, обмахивает лицо. В общем, делает все, что полагается.

— Ну и ну. — Синтия задумалась. Она не могла себе представить, чтобы захотела видеть рядом с собой мужа во время родовых мук. То немногое, что она знала о родах, было связано не только с болью. В такое время женщина выглядела не лучшим образом. А из того, что она знала о мужчинах, она сделала вывод, что для них внешний вид женщины и ее поведение были настолько важны, что вид рожающей жены может убить в муже любовь.

По не было ли это еще одним заблуждением, размышляла она. И не слишком ли длинным получается список этих заблуждений? Надо в этом разобраться.

Жизнь в Оулдем-Парке замерла в ожидании. Лишь изредка были слышны приглушенный топот пробегающих ноги хлопанье дверей где-то наверху. Горничные с полотенцами и тазами сновали вверх и вниз по лестницам. Их молодые лица сияли от ощущения важности происходящего. Хирург все же вышел из спальни леди Малком в сопровождении леди Графтон, чтобы осмотреть колено Ханны, но его осмотр был поверхностным, и ни он, ни мать Ханны долго около нее не задержались. Хирург порекомендовал держать ногу повыше, что и так уже было сделано, и прикладывать холодные компрессы: «Лучше всего лед, если есть. Чтобы отек спал, подержать компресс пятнадцать минут, потом на пятнадцать минут снять». Он пообещал навестить Ханну через двадцать четыре часа и очень скоро откланялся. Эта очевидная торопливость возмутила мистера Эллсуорта, но Ханна была рада его уходу.