— До чего справедливо подмечено. Именно что в тупик! И только подумать, что на протяжении стольких тысячелетий мы в корне заблуждались на их счет. Розги, хлеб и вода, и все такое прочее, и причастие; в то время как на самом-то деле им нужна только самая малость вытяжки из железы кролика, или как ее там, и дети становятся точно шелковые! Ужас, правда? И бедные уродцы в интермедиях, — ну, великаны и карлики, — возьмешь все эти шишковидные или гипофизарные штуки, — и несчастные тут же выправляются! Хотя, смею заметить, в таком виде, как есть, они куда лучше зарабатывают; ну как тут не задумаешься о вопиющем факте безработицы; вы не находите?

Уимзи отметил, что во всем есть свои теневые стороны.

— Вы абсолютно правы, — согласилась миссис Рашворт. — Но, по-моему, куда отраднее смотреть на мир под другим углом. Во всем есть свои светлые стороны; вы не согласны? Главное — увидеть вещи в их истинном свете. Наоми будет так счастлива помочь милому Уолтеру в его великом начинании! Мы как раз собираем средства по подписке на создание новой клиники; вы ведь наверняка тоже захотите поучаствовать?

Уимзи полюбопытствовал, о какой клинике идет речь.

— Ох! Разве Марджори вам не рассказывала? В этой новой клинике любой закоренелый злодей станет полезным членом общества — и все благодаря железам! Вот об этом-то наш дорогой Уолтер и собирается говорить в своем докладе. На редкость увлеченный молодой человек; и Наоми точно такая же! Я так обрадовалась, когда Наоми призналась, что они с Уолтером все равно что помолвлены. Не то, чтобы старушка-мать так-таки совсем не подозревала, куда ветер дует, — лукаво добавила миссис Рашворт, — но в наши дни молодые люди все такие странные; все у них секреты да тайны!

Уимзи ответствовал, что жениха с невестой следует от души поздравить. И в самом деле, его светлость уже имел удовольствие созерцать Наоми Рашворт и считал, что уж она-то, по крайней мере, поздравления вполне заслужила: эта юная особа, с лицом, как у хорька, была страшна как смертный грех.

— Вы ведь меня извините, если я отлучусь побеседовать с другими гостями, правда? — щебетала между тем миссис Рашворт. — Я вижу, вы уже вполне освоились. Вне всякого сомнения, в моем «салончике» вы встретите немало друзей.

Уимзи огляделся вокруг и уже собирался вздохнуть с облегчением в связи с тем, что никого не знает, как вдруг в толпе мелькнуло знакомое лицо.

— Как, — воскликнул он, — да это же доктор Пенберти.

— Дорогой Уолтер! — воскликнула миссис Рашворт, поспешно оборачиваясь в указанном направлении. — Он самый, собственной персоной! Ну, вот и славно: теперь можно и начать. Собственно, его ждали куда раньше; но ведь врач своим временем распоряжаться не волен.

— Пенберти? — воскликнул Уимзи, не сдержавшись. — Боже праведный!

— Очень разумный человек, — раздался голос у него за спиной. — Не думайте плохо о его работе только оттого, что встретили беднягу в этой толпе. Неимущим поборникам доброго дела разборчивость не пристала; уж мы-то, священники, об этом слишком хорошо знаем!

Уимзи обернулся. Перед ним стоял высокий, худощавый мужчина с лицом красивым и в то же время комичным, и его светлость сразу узнал известного католического священника, проповедующего в трущобах.

— Отец Уиттингтон, если не ошибаюсь?

— Он самый. А вы, я знаю, лорд Питер Уимзи. Нас с вами роднит интерес к криминологии, верно? А еще меня занимают железы и все, что с ними связано. Возможно, эта теория прольет свет на многие наши насущные проблемы.

— С радостью отмечаю, что религия и наука уже не враждуют, проговорил Уимзи.