Свет на кухне отражался от кастрюль и сковород, и утвари из нержавеющей стали. Роб открыл холодильник и заглянул внутрь.

- Твой дед упоминал, что попросил мою мать выйти за него?

- Да, - взгляд Кейт остановился на золотистой чешуе, вытатуированной на плече Роба и дальше вниз по его гладкой спине. Татуировка исчезала за поясом шорт и появлялась снова, обвивая правое бедро. Раньше, когда Кейт провела по ней пальцами, Роб задрожал, и казалось, что змея ожила и движется по его коже. У него на спине были два маленьких шрама на расстоянии ладони друг от друга. - Дед сказал мне, когда вернулся домой прошлой ночью. А ты когда услышал эту новость?

- Утром, - Роб достал банку майонеза, кочан салата-латтука, упаковку ветчины, две бутылки пшеничного пива и разложил все на столе. - Вот о чем я хотел поговорить с тобой тогда, когда ты принесла мне гранолу, - он подошел к шкафу и взял буханку хлеба. - Но меня отвлекли. Помнишь?

О, да, Кейт помнила.

- И что ты думаешь об их планах? - спросила она и взяла открывалку для бутылок, которая была прикреплена на магните к холодильнику. Открыла крышку и передала бутылку Робу.

- Я сказал, что ей не нужно выходить замуж только потому, что она спала со Стэнли, - он поднял пиво. - А она напомнила мне, что причиной самых серьезных проблем в моей жизни послужил секс вне брака, - Роб сделал глоток, затем слизал каплю с уголка губ. - Думаю, если бы мне было лет девять, она бы меня отшлепала.

Кейт засмеялась:

- То же самое я сказала своему деду, и его реакция была очень похожа на реакцию твоей мамы. Вообще-то он использовал фразу «связь вне брака», как будто это что-то плохое.

Ее смеху вторил смех Роба. Поставив бутылку, он взял из упаковки восемь кусков хлеба и начал намазывать на них майонез. Кейт отрывала листья латтука и исподтишка наблюдала за Робом. Ей нравилось то, как татуировка двигалась, когда он сгибал руку. На самом деле, ей многое нравилось в нем. А в самом верху списка стояли его широкая волосатая грудь и плоский живот.

- Если Стэнли сделает ее счастливой, я тоже буду счастлив. Поначалу это будет немного странным, - Роб положил ветчину на хлеб, затем разрезал сэндвичи ножом. - Я стану твоим дядей или кузеном?

Об этом Кейт не задумывалась.

- Скажем так: ни тем и ни другим.

Роб положил сэндвичи на блюдо и посмотрел Кейт в лицо:

- Ты знаешь, как говорится?

Кейт подняла взгляд по его усам и носу к глазам:

- Как?

- Инцест - лучше всего, - он легонько взял ее за подбородок и поцеловал в губы. - Конечно, я не знаю, кто был первоисточником.

- Я рада, что ты прояснил это.

Вместе они прошли в столовую и сели за длинный строгий стол. Жуя сэндвич и картофельные чипсы, Роб рассказал Кейт, что впервые ест в этой комнате. Он говорил о своей дочке и о планах, которые хочет осуществить, когда та станет достаточно взрослой, чтобы приезжать к нему на лето.

- Почему ты живешь в Госпеле? - спросила Кейт, отодвигая свою тарелку в сторону, после того как съела один сэндвич.

- Моя мать живет здесь.

- Но твоя дочь живет в Сиэтле. И ты, похоже, скучаешь по ней.

- Я очень скучаю по ней, - Роб откусил кусок сэндвича и запил его пивом. - Сначала я переехал сюда, чтобы восстановиться, потому что моя мать медсестра. Она помогала мне с физиотерапией. Но в основном я уехал из-за того, что не мог оставаться в Сиэтле и при этом не играть в хоккей. Это напоминало мне обо всем, что у меня было, и обо всем, что я потерял, - он поставил бутылку на стол. Зеленые глаза Роба смотрели в глаза Кейт.