Она сидела на краю кровати и тяжело дышала. Через минуту вошел Эдвин и протянул ей бокал вина.

— Тебе не убежать от этого разговора, Долорес, — спокойно сказал он. — Мы должны, должны поговорить!

Она отвела от него взгляд и молча пригубила вино.

Эдвин, засунув руки в карманы, мерил шагами комнату.

— Я пытался понять тебя… Пытался быть терпеливым, дать тебе время привыкнуть ко мне и к тому, что мы вместе. К мысли о том, как много ты для меня значишь… — Он сделал паузу и повернулся к ней лицом. — Я люблю тебя. Хочу, чтобы ты стала моей женой. Мы не должны жить врозь. Я хочу быть с тобой каждый день, ложиться с тобой в постель и просыпаться рядом. Черт побери, Долорес, что в этом плохого?

— Ничего, — с несчастным видом пробормотала она. Что еще она могла ответить? Все было чудесно — именно так, как ей хотелось. Быть вместе с Эдвином до конца жизни… Разве в глубине души она не желала этого? Конечно, желала. Больше всего на свете. Но при одной мысли о браке Долорес охватывал страх.

— Тогда почему ты не выходишь замуж за меня?

— Боюсь… — прошептала она.

— Чего боишься?

— Многого. Твоя жена… Она была красавицей, а я нет. Боюсь, что недостаточно хороша для тебя, боюсь, что ты разочаруешься вскоре и бросишь меня. — О Боже, зачем она это говорит? Слова сами срывались с ее губ. Казалось, их говорила та несчастная, убитая горем женщина, которой она когда-то была…

Неужели она так и не излечилась?..

— Ты сведешь меня с ума этими глупостями! Почему ты считаешь, что недостаточно хороша? Потому что так думал твой бывший муж? Он страдал комплексом неполноценности и заразил им тебя. Но я не Энди, Долорес! — гневно воскликнул Эдвин.

Долорес молча смотрела в бокал. Сердце ее замерло.

— Если ты не веришь мне сейчас, то не поверишь и потом, — с горечью сказал он. — Я люблю тебя, но не могу добиться твоего доверия. Не знаю, что мне еще сделать для этого. А если нет доверия, не имеет смысла продолжать наши отношения. Мне не нужна бесконечная любовная связь.

— О чем ты говоришь? — испуганно прошептала она.

— О том, что больше не могу… — Оливер стиснул кулаки и сунул их в карманы. — Я хочу жениться на тебе, любить, лелеять тебя и вместе стареть. — Его лицо исказила боль. — Если ты не чувствуешь того же, продолжать нашу связь не имеет смысла.

11

Грудь сдавило так, словно на нее обрушилась скала. Долорес не могла дышать. Ее охватил ужас. Все кончено, они расстаются!..

— Эдвин, пожалуйста… — прошептала она. — Не надо…

— Извини. — Казалось, Эдвин что-то хочет добавить, но не находит слов. Он резко повернулся и вышел из комнаты.

Снаружи пела какая-то птица, но ее нежные трели не тронули сердца Долорес. Оно окаменело. Однако в зеркале отразилось лицо, мокрое от слез.

Долорес не знала, сколько времени просидела на краю кровати, сломленная горем. Она запрещала себе плакать. Не сейчас. Может быть, потом. Когда она будет далеко отсюда. Нужно ехать. Она больше не может здесь оставаться. Завтра утром надо будет вызвать такси. Она вернется домой, и все начнет сначала.

Она открыла шкаф и начала быстро собирать чемодан. Руки тряслись. Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

— Да? — Голос не повиновался. На негнущихся ногах Долорес пошла к двери.

На пороге стояла улыбающаяся Лина.