– Что сказать: морской воздух творит чудеса, – кокетливо улыбнулась матушка.

– Ты имела в виду новый роман, но решила не расстраивать дочь-одиночку.

– Похоже, я ее совсем другим расстраиваю. Тем, что пытаюсь познакомить с достойными парнями.

– Надеюсь, в этой таверне нет для меня потенциального жениха.

– Как сказать…

– Ма-мааа, – умоляюще протянула Мария. – Давай без этого?

– Давай, – покладисто согласилась та. – Просто поедим, а я еще и выпью.

Их встретил у дверей сам хозяин, импозантный пожилой мужчина с собранными в хвост волосами. Он расцеловал дамам ручки, засыпал комплиментами, проводил за столик. Тот уже был частично сервирован. А в бокалах переливалось рубинового цвета напиток.

– Не вино, – тут же сообщил хозяин. – Гранатовый сок. Алкоголь, если пожелаете, выберете сами.

– Но вы же поможете нам?

– Конечно.

И снова сюси-пуси. Наташенька была в своем репертуаре: напропалую кокетничала, очаровывала улыбкой, обволакивала взглядом и давала мужчине понять, что он центр вселенной.

Им принесли закуски. А Наташеньке еще и стопочку узо для аппетита.

В таверне было немного народу, тихо играла музыка, пахло вкусно. Мария расслабилась. Попивая гранатовый сок, она слушала матушкин рассказ о съемках.

– Все хорошо? – в очередной раз спросил грек, подойдя к их столику.

– Прекрасно. Но Анастас сказал, что у вас живая музыка вечерами.

– Увы, наш гитарист заболел. Грипп.

– Если найдете инструмент, я сыграю вместо него.

– Вы еще и музыкант!

– Любитель…

Мария закатила глаза. Новый мамин поклонник точно не даст им спокойно посидеть.

– Так хочется горячего, – сказала Мария, ни к кому конкретно не обращаясь. – Аж в животе урчит.

– Скоро все будет. И гитара, и мусака. Девочки, ни о чем не беспокойтесь.

И удалился, наконец.

– Мам, ты могла бы хотя на время выключать обаяние?

– Это друг Настика, я должна ему понравиться.

– Он уже в тебя влюбился. Хочешь, чтобы из-за тебя эпично подрались два древних грека?

– Они еще твоим ровесникам фору дадут. Но я намек поняла. Ты хочешь, чтоб все мое внимание было направлено на тебя. Справедливо. Я тебе подарочек привезла, кстати. – И полезла в сумочку. – Это сережки, – сказала Наташенька, достав коробку.

– С бирюзой, – предположила Мария.

– Тебе она не пойдет. Это ларимар. Он матовый, небесно-голубой. Посмотри.

Мария открыла коробочку, достала презент.

– Ой, какая прелесть, – искренне восхитилась она. Серьги на первый взгляд были простенькими, серебряными, но когда Мария поднесла их к ушам и посмотрела на себя в зеркало, поняла, что именно таких ей и не хватало. – Спасибо, Наташенька!

Она чмокнула маму в щеку.

– Рада, что угодила. Теперь ты подобреешь и не станешь меня ругать.

– За что? – напряглась Мария.

– Я кое-кого пригласила.

– Ты неисправима…

– Но это хорошо знакомый тебе человек. И мы о нем уже сегодня говорили.

И тут Мария увидела высокого темноволосого мужчину в узком бордовом пиджаке, мешковатых черных брюках и серой водолазке. Все вещи, как это ни странно, сочетались друг с другом, и шли ему.

– Ты позвала Жору? – прошептала Мария. – Но как ты смогла?

– Нашла номер Нетребко, он был адвокатом Геннадия Рыжова.