Изменить размер шрифта - +

– Почему там?

– Тут есть чайник, чашки, травки. И варенье из инжира. Помнишь, мы ели его в Пакистане после музыкальных занятий? Наташеньке только оно удавалось, и она к чаю подавала именно его.

– Честно говоря, не помню. Мне казалось, там мы всегда лопали засахаренные фрукты и орехи. Халву еще.

Он дошел до закутка, плюхнулся на кресло-мешок. Раньше оно стояло в комнате Ярика. Но потеряло товарный вид, его собирались выкинуть, поручили это Ильджасу, но он уволок его в свою берлогу. Подумаешь, затерлось. Зато прочное, удобное.

– Чай, – Мария подвинула ему чашку, затем пластиковую вазочку с вареньем. – А это к нему.

– Я не хочу.

– Попробуй. Вспомнишь прошлое. – И изобразила игру на гитаре. Как тогда, когда подкараулила его после долгой разлуке в «Кривой козе».

– Его тоже варила Наташенька?

– Нет, Ильджас или его родственники. Варенье тут стояло. – Она первая сделал глоток чая. – Кстати, куда он пропал, ты не знаешь?

– Он и на мои звонки не отвечает. Боится, наверное. Думает, я его накажу за шашни на работе.

– А ты этого не сделаешь?

– Поругаю. Но не уволю. Такого садовника, как он, я не найду. Да и в другом он очень полезен, что хочешь соберет-разберет. Изобретет даже – поливочная система в этом саду его детище. – Он зачерпнул ложкой варенье. Отправил себе в рот. Проглотил. – Нет, не нравится оно мне, – сказал Антон, запив варенье чаем. – Привкус непонятный и эти косточки…

– Есть леденцы.

– Ничего не надо, я попью пустой.

– Антон, а что случилось?

– Что? – переспросил он.

– Ты сегодня нервный. Временами злой. Все же хорошо. Ужин удался. – Она делала вид, что ничего не знает о последних событиях. О том же похищении Карины. И ей удавалось, потому что Антон именно от нее не ждал подвоха.

– За отца переживаю в первую очередь. Еще за сына. И жена не радует. А бывшая еще и бесит.

– Да, тяжело тебе. Не то, что другим.

– Знаю, у всех проблемы, но… – Он осекся. Понял намек. – Если они есть у тебя, только скажи, я все решу. Ты, малышка Мари, единственная, кто ни разу не пожаловалась ни на что. Не попросила помощи. Я думал, у тебя все прекрасно. Но если нет…

Мария хотела еще поиграть. Затянуть разговор, но не смогла:

– Я все вспомнила, Антон! Ты заманил меня в ловушку, когда мне было двенадцать. Способствовал моему похищению. Только не отрицай, я четко вижу ту картину, когда меня увозили на грязном джипе, а ты выбегал из-за угла.

Он схватил чашку и одним глотком выпил чай. Тот уже остыл и не обжег ротовую полость. Мария налила ему еще. Но пришлось добавить немного жидкости из бутылки, в чайнике, поддерживающем температуру, был кипяток.

– Я был ребенком, – сдавленно проговорил Антон. – До смерти напуганным. Я не понимал, что творю.

– Тебя заставили?

– Конечно! Помнишь, мы постоянно с ребятами убегали в пустыню, чтобы взрывать патроны? – Она кивнула. – Среди нас были и местные. Сначала они нас не воспринимали, пытались бить, унижать, но мы завоевали их уважение. Я официально дружил с сынками важных пакистанских господ. С ними играл в сквош, крокет, пляжный волейбол. А с обычными пацанами в укради товар на рынке, подкинь какашку на порог, зацепись за ту машину, что первой доедет до светофора. Наши развлечения были опасны и очень увлекательны. Но мне этого было мало. Я предложил взрывать патроны. И мы развлекались этим до тех пор, пока не пострадали два пацана.

Быстрый переход