Через час после ухода иностранцев, отец и Андрей Игоревич вызвали Риту к себе. С непроницаемым лицом девочка вошла в прокуренный кабинет.

— Присаживайся.

Голос отца звучал серьезно, но мягко.

— Ну? — Рита не могла сдержать раздражения.

— Хочу тебя обрадовать и немного огорчить. С чего начать? — Андрей Игоревич смотрел мимо Риты и с удовольствием затягивался сигарой.

— Продолжайте. То есть, я хотела сказать, огорчайте.

Отец рассмеялся.

— С завтрашнего дня тебе предстоит принципиально другой уровень работы. Это большая ответственность, несколько большие деньги, но очень большой риск.

— Чем я должна буду заниматься? — в глазах Риты мелькнули огоньки заинтересованности.

— Ну, дай же ж он тебя обрадует сначала, чего ты сразу о грустном, — рассмеялся отец.

— Рита, за испытательный срок работы, за прошедший месяц, ты проявила себя как человек довольно скрытный, замкнутый, исполнительный и… оригинальный. Последний шаг в моей проверке было сегодняшнее шоу. Надеюсь, ты не обиделась, понимая, что я опрокинул эту чашку в качестве демонстрации гостям дисциплины в нашей фирме.

Рита позволила себе иронично усмехнуться. Она сидела, закинув ногу на ногу, слегка откинувшись в кресле, рыжая челка слегка прикрывали ее яркие глаза. Всем своим видом Рита хотела показать, что вот мол, я вас, конечно, простила, но больше подобного обращения с собой я не позволю. “Я человек, в конце-то концов”,— подумала она.

— Так вот, ты действительно, как и говорил мне когда-то твой отец, вполне подходишь для определенного вида работы. Рассказываю. Есть ряд людей, встречаться с которыми ни мне, ни твоему отцу, совершенно не обязательно. На встречи будешь ходить ты, выполняя строго отпущенные нами инструкции и никогда, это одно из главных условий, никогда не задавая нам ни одного вопроса. Ясно?

— Что я должна буду делать на этих встречах?

— Каждый раз разное.

— Ритуль, неужели ты своей глупенькой головкой не можешь понять, что ничего плохого я тебе не посоветую?

— Ну, как, в принципе я, конечно, понимаю…

— Доча, не дрейфь! Прорвемся! Если мы с тобой беремся за какое-то дело, значит справимся.

— Дед Олег говорил так же, и умер в конечном итоге.

При упоминании о деде Олеге отец помрачнел. Не то, чтоб он очень тяжело переживал смерть своего родителя, но совесть не давала ему покоя. Он ведь даже не подумал хоть раз звякнуть в Лобытнанги… Он не звонил, ни дочери, ни отцу…

Новая работа казалась интересной. Встречаться Рита должна была с музыкантами, отец называл это смешным словом “курировать”. “Ты будешь курировать эту, эту и эту группу” — говорил он. Всего таких “подшефных” групп у Риты было четыре. Две панк-роковые команды, из четырех человек каждая, одна команда, якобы играющая джаз и два очень неплохих звукорежиссера, зарабатывающие себе на жизнь крутя дискотеки, а в свободное от этого время совместно играющие в группе.