— Ты смелее меня, — тихо произнесла Вирджиния.

— Дорогая, ты не должна винить себя. Ведь ты была больна, очень больна.

— Доктор Фрейзер говорит, что ты спасла мне жизнь, — сказала Вирджиния.

— Думаю, если бы городские врачи продолжали лечить тебя своими немыслимыми методами, ты бы умерла, — согласилась тетя Элла Мэй. — В твоей болезни виноваты в основном они, а потом уже твоя мать.

— Она хотела, как лучше. — Вирджиния инстинктивно попыталась защитить свою мать.

— Она хотела, чтобы было лучше ей самой, — заметила Элла Мэй. — Прости меня, Вирджиния, но мы всегда с тобой говорим откровенно, и полагаю, ты доверяешь мне, потому что я всегда говорила тебе только правду. Твоя мать была себялюбивой женщиной; она вынудила тебя сделать величайшую ошибку в жизни — выйти замуж за нелюбимого человека. И теперь я не хочу, чтобы ты совершила еще один опрометчивый шаг.

— Неужели ты считаешь, что мне не следует разводиться с герцогом? — спросила Вирджиния.

— Мне кажется, ты сама должна решить, как лучше завершить твой брак, если ты именно этого хочешь, — мягко ответила тетя.

— Конечно, именно этого я и хочу, — разволновалась Вирджиния. — Как ты можешь думать, что я останусь женой охотника за приданым? Женой человека, который купил меня словно какую-то вещь в лавке? Он отдал свой титул, а моя мать вручила взамен меня, не считаясь с моими чувствами.

— Но она хотя бы сказала ему, что ты против этого брака? — спросила Элла Мэй. Вирджиния засомневалась.

— Нет, не могу себе этого представить.

— Тогда откуда ты можешь знать, что он не женился на тебе, полагая совершенно искренне, что тебе точно так же нужен его титул, как ему твои деньги? Может быть, он поступил плохо, а по нашим с тобой понятиям, и недостойно, но если твой брак рассмотреть как деловую сделку, то она абсолютно законна с его стороны. С точки зрения среднего американца, он отдал столько, сколько получил.

— Я как-то не подумала об этом, — призналась Вирджиния.