С Энн мы больше не пересекались. Мало того, убийства одаренных прекратились. Или просто предатель ушел в тину, чтобы не подставлять своих? Подумалось, что Промес тоже из наших, а потому он в опасности, но наверняка за ним присматривают. Да и за остальными присматривают, вот тайный враг и залег. А может, просто Горский откуда-то там вернулся, и все присмирели.

Или он вернулся и решил не навлекать на себя подозрения… Нет, не хочется о нем думать плохо.

Попинав мяч, мы собрались в столовой, я осмотрел бойцов: все как в воду опущенные. Как десантники, которые вынашивают прощальное письмо матери. Димидко так вовсе по сторонам не смотрит, только в тарелку с долмой — кавказскими голубцами в виноградном листе.

— Ну что, други, страпоны и вазелин взяли? — не удержался я и проговорил заупокойным голосом.

Все бросили есть и посмотрели на меня. Я развел руками:

— Ну вы же крест на себе поставили. Да и смысл позориться, может, лучше снимемся с игры. Сан Саныч, можно такое провернуть.

Димидко выпучил глаза, раздул ноздри и даже немного покраснел, а я на полном серьезе продолжил вещать:

— Ну а что, просто сдаваться — позор. Давайте выпьем бисакодил, да скажем, что там волнуемся, что аж днище выбило. Нет, что просто траванулись арбузом.

— Ты совсем долбанулся? — прорычал Димидко.

— Нет, ну а что? Соперник сильнее. Так? А мы — маленькие и слабые, только из яйца, ой, из Второй лиги вылупились, и точно проиграем. Смысл барахтаться? Нервы целее будут, да и нервы болел побережем, они нам спасибо скажут.

Пришел Тирликас, уселся во главу стола, прислушался к моей речи. Похоже, только он с Микробом и понял, куда я клоню и зачем несу этот бред.

Погосян постучал себя по голове.

— Совсем охренел?

Колесо аж жевать бросил, глядел на меня так, словно впервые увидел. Остальные кривились или тихо ярились, лишь лицо Клыка оставалось каменным.

— Нет, товарищи, это не я охренел, это вы охренели. — Я бросил вилку на стол, прозвенев, она упала на пол. — Сопли развесили, к закланию приготовились. Посмотрели на себя со стороны? Понравилось?

Микроб проблеял по-овечьи, а потом сказал:

— Мужики, прекращайте. Все мы можем. Давайте им покажем кузькину мать, а? Так хочется, аж ноги чешутся!

— Вспомните, как они наших в Англии валяли, — напомнил я. — Вы что же, просто штаны спустите — имейте нас? Сами ж отомстить рвались. Мстители, блин, диванные. Я знакомую свою из Англии когда в больницу возил… О видели бы вы, как перед ней все скакали, если бы не я, задницу так зализали бы, что в туалет не могла бы сходить. Они — такие же. Выигрывать у них — можно! Да, легко не будет, да, нахрапом таких лосей не возьмешь, но хитростью — вполне.

Тирликас встал и зааплодировал.

— Порвем их! — Микроб вскинул кулак.

Левашов его поддержал:

— Броня крепка, и танки наши быстры!

Микроб подпел:

— Громят врагов «Титана» футболисты, своей великой Родины сыны!

— Это ж новая кричалка! — оживился Колесо. — Что угодно можно подставить: громят «Спартак» «Титана» футболисты…

— Сан Саныча и Родины сыны, — закончил Микроб.

Напряжение спало, мы рассмеялись. Я будто бы вскрыл гнойник. Фух, получилось. Тирликас кивнул одобрительно.