— А на первом кто? — спросил Колесо, стягивая футболку.

— «Торпедо», потом «Ростов», — отчитался Клык. — «Урал», «Буковина» и мы!

Димидко его энтузиазм не разделил.

— Я бы так не радовался. Да, мы их сделали, но это сильные команды, и они продолжат выигрывать, зарабатывая очки. А мы без Нерушимого и без Хотеева вряд ли будем феерить.

— Че это? — возмутился Левашов. — У нас есть Погосян! Рябов. Тишкин и Воропай, Клыков. Звери-защитники.

— Нас с Бураком забыл! — возмутился Гусак.

— Харэ паясничать, — рыкнул на них Матвеич и развил мысль Сан Саныча:

— Нам нужно первое место, на худой конец второе…

Его перебил Димидко, погрозил кулаком:

— Потому — чтобы больше не устраивали такое, как с «Буковиной»! Расслабились они! Тех двух голов вообще могло не быть, если бы вы включили головы!

— Но сегодня-то мы молодцы, несмотря на то, что мОлодцы! — обезоруживающе улыбнулся Левашов и захлопал длинными ресницами, уподобившись ангелу.

— Чтобы вот так и было, — проворчал Димидко.

— Дай-ка угадаю, кто на последнем месте, — сказал Погосян. — Прараолимпийская прибалтийская команда!

— Потому что мэ-э-эдленные, — поглумился Погосян.

А мне вспомнился Алеша и его мамаша. Кагановский сказал, что она готова забрать заявление, если я заберу свое. Адвокат рекомендовал стрясти с нее кругленькую сумму за моральный ущерб, ведь моей репутации нанесен вред, но я ограничился требованием публичных извинений. Женщина-жаба думала. По-хорошему бы натравить на нее опеку, чтобы забрали бедолагу Алешу в интернат, так ему будет лучше. Но без побоев и свидетельства соседей провернуть это будет сложно. Да и «лучше» — мнение субъективное. Для всех детей мать — самая лучшая, даже если она пьет и бьет, потому в казенном учреждении он будет страдать. А вот припугнуть ее, чтобы руки поменьше распускала, не помешало бы.

— Итак, — Димидко повысил голос, чтобы перекрыть шум, — насчет таблицы. Нам осталось четырнадцать игр. Соперники: «Текстильщик»…

— Справимся! — крикнул Погосян с лавки. — Мы «Торпедо» нагнули, фиг ли ивановцы?

Матвеич дал ему подзатыльник.

— Ты вообще слышал, что Саныч говорил? Расслабился он!

Погосян набычился, глаза его налились кровью:

— Я нормально играл, это защи косячили, разбегались…

— Молчать! — прикрикнул Димидко. — Всех противников рассматриваем как серьезных, ясно? «Текстильщик» — команда средней руки, но может приготовить сюрприз. Потом у нас воронежский «Факел». Эти игры пройдут без Хотеева, потому — максимум осторожности. Проигрывать нам нельзя. Вообще ни разу. «Нефтяник», «Новбахор». Тут уже выйдет Хотеев и, надеюсь, Нерушимый подстрахует. «Локомотив»… вот тут будет сложно, потому что они взяли сильных нападающих, без Сани нам может быть больно. «Шинник», «Динамо» из Сухуми — думаю, справимся. Потом «Тилигул» и «Геолог». В конце октября, двадцать второго, кажется — «Урал». С ними тоже опасно…

— А «Кардифф» когда? — спросил Погосян.

— Точные даты еще не определены, — ответил вошедший в раздевалку Витаутович, закрывая обсуждение грядущих соперников. — На самом деле наверху, — он указал пальцем в потолок, — все знают, но нам не говорят.