– Главное, не знает, как с дамой познакомиться, так какие-то чердаки выдумал! Зачем нам чердаки? Что мы вам – крысы какие?
– Алла Власовна! Короче, я вам даю пять рублей, и мы с вами расходимся, – устало пробормотал тип и выдернул корзину из рук оторопевшей дамы. – Кстати! А вот ваше платьице я бы купил! Совершенно дикая вещица. В каком веке его шили?
Платье сегодня действительно портило все. Аллочка никак не могла найти что-нибудь новенькое, пришлось доставать мамино, кримпленовое, с яркими красными гладиолусами по черному полю. Да, оно было немножечко не новое, но уж никак не дикое!
– Хам какой! Его в прошлом веке, в двадцатом… Постойте… а… а откуда вы меня знаете? – вдруг оторопела Аллочка.
Мужчина неприлично фыркнул, посмотрел на часы и нахмурился.
– Да ниоткуда я вас не знаю. Просто мне сказала Гутиэра Власовна, что вы придете продавать антикварную корзину. Но это не антиквариат. Вот ваши пять рублей и… Ну что вы стоите?! Вы платье снимать будете? Я за него могу тридцатник отвалить, снимайте.
– Мущщщина!! Держите же себя в руках! – принялась кокетничать Аллочка. – Прям как увидят интересную женщину, так им прям сразу и корзину, и платье подавай… Ой, молодой человек, чем это от вас прет так? Прям вот вы подошли, и на меня родиной пахнуло – так и вижу: деревню, сарай, а в нем любимого батюшкиного Кретина. Не примите на свой счет, это у нас борова так звали.
– Так вы, что ли, из деревни? А Гутиэра Власовна говорили, что в городе обитаете, – растерялся мужчина. – Странно… Но корзину я у вас беру, и все. И до свидания. Я тороплюсь, а вы у меня столько времени отняли.
Неприятный тип сунул Аллочке в руку пятерку и поковылял к остановке.
– Ничего не понимаю… а… Эй!! А сама Гутиэра Власовна где?!
– Как где?! У них же вечеринка!!
Пока Аллочка приходила в себя от возмущения, странный Терентий Олегович вспрыгнул в автобус.
– Ну… Ну сестренка… ну ты у меня сегодня попляшешь…
– А у меня сюрприз! Всем сидеть на местах! – и исчез.
– Сейчас налоговое удостоверение принесет и спросит, на какие доходы такая пьянка… – заелозил на стуле Ромочка. – А у меня, между прочим, инфаркт был!
– Нет-нет! Он подарит даме цветы! – щебетала Светлана.
– Госсыди! Уж лучше б деньгами…
– Опля! А вот и карета для принцессы! – появился на дорожке Севастьян, толкая перед собой детскую коляску сказочной красоты. – Вот, молодожен, теперь не отвертишься! В коляску надо новенького ребенка положить!
«Молодожен» Ромочка, который месяц назад отметил пятидесятилетие, не на шутку струхнул.
– Слышь-ка… а чегой-то ребенка новенького обязательно? У нас и старенькие еще не прохудились. Вон Пашке… Светка!! Пашке твоему скоко лет? Он в коляску не влезет? И вообще – чего это за сувениры?
Ромочка до самого последнего момента думал, что пирушка затевается по поводу прошедшего дня рождения Светланы, к помолвке душевно не подготовился и вел себя нервно. Однако остальные коляску встретили «на ура». Уже никто не слушал, что там ворчал Ромочка, никто не смотрел, как он вместо коньяка рюмочками хлещет корвалол, все дружно скакали, хватались за бокалы и дико радовались любому новому тосту.
– Гутя… – вдруг придвинулся Севастьян к самому Гутиному плечу, – Гутиэра, я тебе давно хотел сказать…
Где-то раздавались пьяные крики, гулянка ревела на всю деревушку. Гутя же ничего не слышала. Она прикрыла глаза и приготовилась к самому главному.
– Слушай, ну что такое, а? – раздосадованно скривился Севастьян. |