— Надя говорит, что была у тебя на работе, и на нее произвело впечатление, какой у тебя там авторитет. Она и не думала, — Лёля одобрительно посмотрела на брата, — .что ты так быстро войдешь в руководство института.

— А что она там делала? — возмутился Артём.

— Была в бухгалтерии, узнавала, сколько ты сейчас получаешь, — ответила Лёля. — Ей порекомендовали подать на алименты.

Артём нахмурился. Эта новость его покоробила.

— Зачем? Я всегда даю ей на Анечку больше, чем положено. Неужели не понимает, что сотрудники теперь плохо обо мне подумают?

— Вот Надя и говорит, что можно обойтись без этого. Если вновь сойдетесь. Ради вашего общего блага и счастья дочери, — явно сочувствуя этой идее, сказала Лёля. — Соглашайся, Тёма! С такой женой поднимешься еще выше. Ты любишь Анечку, а она мечтает, чтобы вы снова были вместе.

— Да, я очень люблю дочь, но не Надю. И она любит не меня, а того цыгана, который ее бросил. Ты, что же, — упрекнул он сестру, — хочешь, чтобы мы с ней заключили фальшивый компромисс? Считаешь, это сделает нас счастливыми?

— Вся наша жизнь состоит из компромиссов, — убежденно ответила Лёля. — Только они создают прочный фундамент и сохраняют брак. Любовные страсти проходят, но остаются взаимное уважение и общее стремление достичь успеха в жизни. Не упускай шанс восстановить свою семью!

Возникла напряженная пауза. Артём пытался справиться с бурей, бушевавшей в его душе. Слова сестры заставили его вновь испытать всю горечь крушения первого брака и разлуки с дочкой.

— Не желаю даже говорить на эту тему. Никогда не прощу ей предательства! — решительно заявил он сестре. — Подумай, на что ты меня толкаешь? Чтобы снова лег с ней в постель после всего, что она вытворяла, чтобы вновь сошелся с женщиной, которая меня не любит!

— Да любит она тебя! Неужто ты сам этого не видишь? — возразила Лёля. — Стала бы она приглашать тебя с Варей и по полчаса болтать с тобой по телефону, если бы любила этого цыгана? — Артём промолчал, и она поддала жару. — Да ты ей на дух был бы не нужен! Поэтому верю, что у вас все получится. А матери своего ребенка стоит простить ошибки, в которых она раскаивается. Ради детей всем жертвуют, а не только оскорбленным самолюбием! — аргументы были столь вескими, что Артём растерялся и не сразу нашел контрдоводы. Понимая это, Лёля усилила нажим: — Сейчас, когда тебе светит научная карьера, особенно важна помощь умной жены, умеющей в качестве хозяйки принять нужных людей и добиться их расположения, — продолжала она. — А Надя это умеет.

— И все же, — наконец, вышел из шока Артём, — я не смогу снова жить с Надей. Умерло у меня к ней здесь, — он ткнул себя в грудь, — чувство. А может быть, оно и не было таким сильным, как... к Варе.

— Причем тут Варя, когда речь идет о счастье твоей дочери? — раздраженно перебила Лёля. — Люди жизнь готовы за это отдать!

Но Артёма уже нельзя было сбить с толку.

— И я всем бы пожертвовал, если бы речь шла о здоровье Анечки, — возразил он. — А Варя очень даже причем, так как на следующей неделе мы с ней расписываемся. Вот и передай Наде, что поезд ушел!

Этого Лёля никак не ожидала. Поначалу она будто потеряла дар речи, а потом взорвалась.

— И ты от меня это скрыл? Не прислушался к совету единственной родной сестры, — гневно набросилась она на Артёма. — Ну, кто у тебя еще есть ближе меня?

— Не сообщал, чтобы ты не испортила нам настроения, — честно признался он. - А женюсь я на Варе потому, что очень люблю, и только с ней буду счастлив. '

Однако Лёля не отступила:

— Разве ее можно равнять с Надей? Вот кто — достойная супруга ученого, способная помочь подняться еще выше.