* * *

В том, что Наташа Семенова сказала ему правду, Артём не сомневался, но все же решил до разговора с женой поехать к отцу, — посоветоваться, как быть. Оставаться дома стало невыносимо. «Права была мама, пытаясь помешать моей женитьбе на Наде, — с тоской подумал он, подходя к дому, где жил отец после размена их Покровской квартиры. — Интуитивно предвидела, что с ней буду несчастлив».

Сергей Ильич последний год тяжело болел. Он всегда был очень здоровым человеком, даже простудой никогда не страдал. Поэтому все недоумевали, откуда у него взялась язва, когда раньше на желудок не жаловался.

Лёля неоднократно предлагала переехать к ней, однако отец согласился лишь жить летом на казенной даче в Серебряном бору, которую предоставили ее мужу, видному журналисту.

— Не хочу быть обузой! У вас и без меня забот хватает, — всякий раз отговаривался он. — И вообще не хочу быть бесполезным старикашкой в семье. Я еще способен жить самостоятельно!

— Ты не обуза! — убеждала Лёля. — Поправишься, будешь мне помогать.

— Нет уж! Если не протяну ноги после операции, то еще, наверное, женюсь, — полушутя возразил Сергей Ильич. — Ты должна понять меня, дочка! Ведь после смерти мамы прошло пять лет, и я еще не такой дряхлый.

— А что, без операции не обойтись? — обеспокоилась Лёля.

Сергей Ильич в ответ лишь махнул рукой, и по его потемневшему лицу она поняла, что болезнь отца намного серьезнее, чем он старается показать. Вот и Тёма застал его в постели за чтением медицинского справочника. Увидев сына, Сергей Ильич просиял и поспешно отложил книгу, загнув страничку.

— Я так понял, что у тебя неприятности? Не принимай близко к сердцу — все перемелется. Главное — береги здоровье! — сказал, вставая с постели. — Ты присядь, я пойду чайник вскипячу. Тогда и поговорим.

— Не хлопочи, папа, я сам, — попробовал остановить его Тёма, но отец лишь мотнул головой и решительно направился к двери.

Как только он вышел, движимый каким-то шестым чувством, Артём взял в руки справочник и открыл его. на загнутой странице. Страшное слово «канцер» не требовало перевода. «Значит, папа подозревает, что у него рак, а нас уверяет, что язва. Если так, дела его плохи!» Он быстро положил справочник на место, и вовремя: вернулся отец.

— Ну вот, чайком побалуемся, — бодро сказал Сергей Ильич, подходя к буфету. - У меня хороший, цейлонский. Давай, сын, выкладывай свои беды, пока я накрываю на стол.

— Мы, наверное, разойдемся с Надей, — не в силах больше держать это в себе, объявил Артём. — Она меня предала, папа!

Сергей Ильич, наполнявший чашки, сразу поставил чайник, и опустился на стул. Лицо сморщилось, словно он проглотил горькую пилюлю.

— Да что такое ты говоришь? Этого не может быть! Надя достойный человек, и она любит тебя и Анечку. Я знаю!

— Это я — недостойный человек, папа! Так она считает, потому что очень мало зарабатываю и не способен содержать семью. Анечку любит, а меня — нет. Хочет уйти и, говорят, уже нашла себе другого.

Сергей Ильич непримиримо замотал головой.

— Не верю я этому! Она сама тебе это сказала?

Он с трудом перевел дыхание:

— Будь Надя тобой недовольна, не стала бы так внимательно относиться ко мне. Я достаточно хорошо знаю женщин и люблю Надю! Не горячись, сын, и не руби с плеча! Семьей нужно дорожить!

— Да что ты меня поучаешь? Разве это я не дорожу семьей? — вспылил Артём. — Говорю же — это Надя хочет уйти и ищет себе другого.