— Потому что он определенно знает тебя. Информация, головоломки, игры — это твое. Ты отдал им целую жизнь. Поэтому преступник так старательно маскировал свои действия в самом начале. Теперь же его главная задача состоит в том, чтобы заставить тебя действовать, реагировать, но не думать, не сопоставлять, не анализировать. До тех пор, пока ты только реагируешь на его действия, у тебя нет шанса выйти вперед. Ты обороняешься, ты лишен инициативы — значит, ты уязвим. Мы должны сломать этот круг. Нам нужен план активной игры, нужно перейти в наступление. То, что мы укрылись в Портленде и пытаемся построить базу данных, — это не наступление. Он найдет нас здесь, возможно, даже раньше, чем мы предполагаем. Куинси долго молчал, потом медленно поднял голову.

— Как ты относишься к утверждениям Карла Мица, что Рональд Доусон твой отец?

— Не знаю.

— То, что адвокат появился именно сейчас, не означает…

— Есть! — воскликнула Рейни и медленно перевела дыхание. — Я только что… Но нужно быть очень осторожной. Миц подозрений не вызывает. В его рассказе о Рональде Доусоне тоже есть вполне правдоподобные детали. Большую часть жизни он провел в тюрьме — это можно проверить. Стал ли его отец миллионером, продав сто акров земли, тоже нетрудно узнать, С другой стороны… Коронный прием Тристана Шендлинга — стать тем, кто интересен жертве, кто нужен ей. Задел ли мой интерес рассказ Мица о Рональде Доусоне? Да, задел. И очень сильно. Откровенно говоря, именно это меня и пугает.

— А если Миц устроит тебе встречу с мистером Доусоном? Личную встречу?

Она решительно покачала головой:

— Невозможно. Нет. Я не хочу. Куинси снова посмотрел на нее. Не расслабленно-созерцательно, а пристально, понимающе, профессионально.

— План активной игры, — пробормотал он. Рейни закрыла глаза. Она знала, о чем думает Куинси и чего хочет. Это бесило ее, уязвляло, убивало, но не меняло того неоспоримого факта, что он снова прав.

— Ладно! Я встречусь с Ронни. Рискну. Пусть он разобьет мое нежное, трепетное сердечко. Только не говори потом, что я не сделала чего-то ради тебя.

— Но тебе нельзя с ним встречаться, — выпалила Кимберли. — Если это тот, о ком мы думаем, он может сделать с тобой что угодно: убить, похитить.

— Полагаю, твой папа вряд ли позволит мне встречаться с ним наедине, — сухо ответила Рейни. — Хотя он совсем не против того, чтобы использовать меня в качестве приманки, эдакого маленького аппетитного червячка.

— Я бы никогда…

— Помолчи, Куинси! Ради Бога. Я же сама только что сказала, что нам нужно быть поактивнее. Если наш противник Доусон, возьмемся за него, используя его же план. Я свяжусь с Мицем и договорюсь о встрече за ленчем. Люк Хейз со своими ребятами меня прикроют. Попробую вытянуть из Ронни побольше информации, узнать, чем он обосновывает притязания на отцовство. По крайней мере получим еще одно описание многоликого Тристана Шендлинга.

— А если он попытается что-то предпринять? — не успокаивалась Кимберли.

— Не попытается.

— Почему ты так уверена?

— Потому что мы знаем, как он действует, — спокойно ответила Рейни. — Если Рональд Доусон и есть Тристан Шендлинг, он не станет набрасываться на меня с кулаками, а сядет напротив и начнет рассказывать про то, как сильно ему всегда хотелось иметь дочь. Он постарается ошеломить меня, расписывая, что можно купить за миллионы долларов и какое безоблачное будущее меня ждет. Он скажет, что я — единственное светлое пятно на мрачном горизонте его неудавшейся жизни. — Голос дрогнул, но Рейни справилась с собой.