Она покачала головой.

– Этого недостаточно.

– Решить эти задачи не так просто, – запротестовал он. – Ты могла бы…

– Я не то имела в виду. Этого недостаточно для меня лично. Всю жизнь я мечтала о любви, сразившей бы меня наповал, о человеке, готовом для меня на все. – Она горько рассмеялась. – Знаю, звучит глупо, но что поделаешь. Я не соглашусь на меньшее.

Кардал растерялся, не зная, что сказать. Вначале все казалось так просто. Они помогут друг другу. Так было, пока он не узнал ее. Не захотел ее. А любовь…

Нет. Только не это.

Он не может произнести слова, задержавшие бы ее здесь. Это значило бы искушать судьбу. Самую страшную боль, что ему пришлось испытать в жизни, принесла с собой любовь. Подвергать себя такому испытанию вторично – нет.

– Я не соглашусь на развод, – глухо проговорил Кардал.

Ее взгляд метнулся к его лицу, глаза вспыхнули.

– Тогда ты не оставляешь мне иного выхода, как нанять адвоката, из тех, что специализируются по международному праву.

– Это угроза?

– Нет. Но мы оба знаем, что у меня есть хорошие основания для расторжения брака. Меня заставили подписать бумаги обманом.

– Ты была так несчастна в Бхакаре? – возмутился он.

Доли секунды Джессика колебалась.

– Это к делу не относится, – наконец произнесла она. – Ты ясно дал понять, что не сможешь полюбить меня. Тебе никогда не узнать, как мне хотелось бы, чтобы все было по-другому. Требовать от тебя любви – значит проявить неуважение к твоей любимой женщине и ребенку, который не будет жить нигде, кроме как в твоем сердце.

Истина ее слов пронзила Кардала насквозь.

– Джессика, я…

Она встала.

– Правда в том, Кардал, что твое сердце мертво. А значит, твой ребенок никогда не родится. Я не могу быть на всю жизнь привязана к человеку, который не сумеет любить меня.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Кардал смотрел на лежащие на столе бумаги, составленные для оформления развода. Всего неделю назад Джессика сидела напротив него. Разве не сказал он тогда, как хорошо к ней относится? Неужели этого мало? Они так прекрасно поладили, зачем ей еще что-то?

Зажужжала внутренняя связь, он нажал кнопку:

– Да?

– Ваше высочество, к вам наследный принц.

– Пошлите его сюда. – Кардал улыбнулся.

Он знал, зачем явился братец, и заранее радовался возможности поспорить.

Малик вошел в кабинет и уселся у стола с самым несчастным видом.

– Отец послал меня с тобой поговорить. Ты просишь уйму денег, Кардал.

– Да. Но они пойдут на программы, долгое время остававшиеся в небрежении.

Брат прищурился.

– Ты впервые высказываешь подобную точку зрения.

Все Джессика. Он впервые встретил такую удивительную женщину, сразу постигающую суть проблемы, мигом добирающуюся до ее корней. Кардал был убежден, что выполняет свои обязанности члена королевской семьи, а она позволила ему увидеть, насколько он оторван от потребностей реальных людей. Он был изолирован от жизни и просто автоматически выполнял требуемое от него, не вкладывая в работу никаких эмоций. Безразличие до добра не доводит.

Кардал переплел пальцы и положил локти на бумагах о разводе.

– Мое внимание привлекло то, что правительство не делает все возможное и что следует произвести инвестиции в будущее Бхакара.

Глаза Малика блеснули.

– В последнее время твое внимание было всецело сконцентрировано на жене. Не она ли повлияла на твои взгляды?

– Какая разница.