— Сплетни пойдут…

Но она неожиданно перебила:

— А! За это не волнуйтесь! Я ведь уже всем рассказала, кто мой отец! Там в отделе экономразвития даже бизнес-план начали делать, как можно объединить модную и строительные индустрии! Если хотите, то Денис вам изложит завтра свои проекты! — она тараторила, вообще не обращая внимания на его реакцию. — Денис — это один из практикантов, просто какой-то генератор идей. Вы только представьте всю грандиозность задумки… вы ж экономист? А девчонки из отдела кадров сразу сообразили, как так получилось, что я единственная, кого взяли с другого вуза. Я честно-честно ничего такого не говорила, но они и сами все так гладко…

Тут и додумывать было нечего. «Девчонки из отдела кадров» отличались умом и сообразительностью, а еще и буйной фантазией, которую только пищей подкармливай. А какую еще надо пищу, если вдруг Григорьевскую единственную дочку неожиданно берут в практикантки к Вадиму, словно папаша ее никуда устроить бы не смог? Причем для всех остальных было проведено собеседование, характеристики с деканата запрашивали, а эту… просто Елизавета Николаевна привела. Отделу кадров все понятно настолько, что они даже отдел экономразвития заразили идеей написать бизнес-план по объединению предприятий. На будущее. Чтобы был. У Вадима в голове что-то больно лопалось, а от улыбки начало сводить челюсть:

— При всем уважении к вашему отцу, мне его индустрия ни к чему. Так что извольте найти ему другого зятя.

Она даже обиду не собиралась демонстрировать:

— Это вы так говорите, потому что еще не слышали о планах на нашу свадьбу из бухгалтерии!

Если бы у Вадима внутри было сердце, то от всего этого безобразия оно разорвалось на части. Он добавил в улыбку обаяния:

— До свидания, Яна. И вы уволены. И мне наплевать на мнение Лизы или вашего отца.

— Ну во-о-от… А так все хорошо начиналось! — она даже не попыталась огорчиться своему увольнению и тут же перешла на неофициальный тон. — Кстати, а ты не занят сегодня вечером? Может, на свидание сходим?

Это раздалось уже ему в спину, но он не стал останавливаться. Сев за руль, продолжал взвешивать два варианта. Да, тюрьма пугает. Но зато если он прямо сейчас вожмет газ до отказа, а потом проедет по этой замухрышке туда-сюда, то какое же умиротворение его ждет? Каких-то пятнадцать лет отсидки, возможно, того и стоят.

И он было уже поддался порыву, но отвлекся на телефонный звонок.

— Да? — рявкнул, не успев совладать с собой.

— Вадим? Это… Света. Я не вовремя?

Он тут же забыл о налетчице-рецидивистке. Давай, милая, заходи уже в клетку, не мотай больше нервы.

— Да нет… Прости за этот тон. На работе проблемы.

Она подумала немного, а потом спросила тихо:

— Если у тебя есть время, давай встретимся. Расскажешь мне о своих проблемах.

Отлично. Осталось только захлопнуть:

— Извини, Свет, но сил куда-то идти просто нет. Если хочешь, приезжай ко мне.

— Я… приеду.

Ну еще бы ты, милая, не приехала. Ты долго решалась на этот звонок, взвешивала варианты, мучилась, осуждала себя, и раз уж осмелилась, то теперь будешь согласна на все.

Вадим скинул ей адрес, недослушав лепетания про «у меня всего пара часов». Какое это имеет теперь значение?

Светлана стояла на его пороге уже через сорок минут. Взволнованная, красивая. Ее трепетная нервозность послужила окончательным аргументом, что больше знаков можно и не ждать.

— Я ненадолго… Ты один живешь? Прости, что не дала тебе отдохнуть.

Вадим не стал отвечать. Он развернул Светлану к себе резко и толкнул к стене.