Как этот дом оборонять? Стекло повсюду, да окна — в полэтажа. Один снаряд — и тут все стеклом битым позасыпет.

Хрен его знает… как-нибудь попробуем. Этот вариант мы тоже рассматривали — как крайний случай. Правда, мы ожидали «помогальников». Но те тихо сидят в своих городках — призрак падающей на голову ракеты оказался убедительнее любого приказа.

А к президенту, помимо его охраны, подошли и вовсе какие-то личности непонятные. Правда, хорошо вооруженные и экипированные — что есть, то есть. Не знаю как они в бою… увидим. В ФСО раньше парни были, что надо! Но их, практически всех поувольняли, как воюют новые — никто не знает.

Всего — больше тысячи человек. И всё — никто больше не пришёл.

Да, припекло мужика… Где сейчас армия? Могучие спецслужбы — где они? Нет никого. СОБР на штурм не пошел — спасибо, ребята! С вами воевать было бы тяжко…

Конечно — можно ударить ракетой по бульвару и смести их всех каленой метлой. Можно. И пару окрестных домов с их обитателями.

И всю эту толпу журналистов.

Нам, кстати, тоже прилетит, хотя и не так основательно.

Много кого можно порубить в кровавый винегрет.

Можно — но, нельзя.

Ударить ракетой по своему городу?

Ну уж нет…

— Командир! — это Мишка. — Камеры ещё работают!

А что — тряхнем стариной?

Вот и снова телестудия. Пустая на этот раз. Нет здесь зрителей — только камеры подмигивают мне красными огоньками.

Впрочем, отчего же их нет? Через объективы камер сейчас смотрят на меня тысячи глаз. Десятки тысяч. Сотни.

По всему миру.

— Добрый вечер! — беру я микрофон. — Надеюсь, для вас он таким и будет…

— Господин президент! — пробился через толпу референт. — Волин опять вышел в эфир!

Мог бы и не кричать — на опустевшем было экране появилась знакомая фигура. Её хорошо было видно отовсюду.

— Заткните ему пасть!

Ду-ду-ду-ду-рах-х!

Зашлась кашлем пушка на бронетранспортере — освещенные окна студии были хорошо видны.

Ого, как там озлобились! И за что?

Подумаешь — доброго вечера пожелал!

А если бы я его по матушке послал?

Дом бы срыл?

Осколки стекол дождем падают вниз — но не сюда, здесь окон нет. Снаряды такого калибра стену не пробьют… можно говорить дальше.

— Это ваш ответ, господин наркопрезидент? Других аргументов у вас нет?!

Бегущая строка пробежала по экранам мониторов — компьютерщики подполья ещё работали.

Огонь!

Рявкнуло танковое орудие, и на стене здания появилась черная подпалина.

— По экрану смотреть! Корректировать огонь!

Рыча мотором, пробирался по газону второй танк…

Уже серьёзнее калибр подтащили… не иначе, танки подошли. Сейчас меня тут прихлопнут.

Но, пока они бьют по телестудии, никто не стреляет по остальному дому — ребята пока ещё могут что-то там сделать. Каждая лишняя минута здесь — чьи-то спасённые жизни в другом месте.

А значит — нельзя уходить.

— Интересные аргументы у господина наркопрезидента… шумные и весомые — вы всё это ещё можете видеть.

Могут-могут! Камеру только одну покорежило — пять пока работают.

— Следует ли это понимать так, что иной формы беседы со своими избирателями господин наркопрезидент не признаёт?

Ещё снаряд — и снова мимо.